Клей с грустью посмотрел на нее в пожал плечами:
— Хорошо, поговорим на эту тему позже. А сейчас… — Он замолчал, окинул взглядом Дивэйна и продолжил: — Сейчас я выставлю тебе счет за другие дела. Одно дело — убийство Бада Лоренса и угон его каравана, и совсем другое — махинации в Эш-Крике, где ты пытался продать Консидайну товар, силой отобранный у меня и у Джонни Буффало.
Лицо Дивэйна абсолютно ничего не выражало. Оно было неподвижно, как у игрока в покер, и ничего нельзя было прочитать в его жестких и пустых глазах. Ничего не выдал и его голос, когда он открыл рот и произнес:
— Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.
— Нет, ты знаешь, ты прекрасно знаешь! Ложь и отпирательство не спасут тебя. Значит, Тарверы не работают на тебя? Значит, Чак Гайджес и Эдди Джейке грабили не по твоему указанию? Значит, ты не имеешь ничего общего с попыткой похитить мулов, купленных Милли Эвелл для открытия новых троп в Юту? Тогда ты пригрозил ей, что эти мулы никогда не попадут в Вермийон. Хватит блефовать, Дивэйн!
— Во время налета на поезд я находился в Кастелле, так что просто-напросто не мог в нем участвовать. Сейчас же я только что вернулся из поездки в Юту, так что все эти ваши рассказы об убийствах и налетах для меня являются новостью. Чак Гайджес подтвердит вам…
— Ты даже врать не умеешь, Джек Дивэйн! — оборвал его Клей. — Ты выехал из Кастеллы до того, как мы с Милли принесли туда весть о налете на поезд. И если ты тогда же, немедля, отправился в Юту и только сегодня вернулся из длительного путешествия, то откуда тебе стало известно о налете на поезд, если ты не сам организовал его? Ведь мы ни словом не обмолвились о налете! Вот видишь, твое алиби никуда не годится. Ну а что касается Чака Гайджеса, он больше никогда никому ничего не сможет подтвердить, потому что он мертв. Он нарвался на пулю во время попытки организовать на меня засаду в конторе Тода. Кроме того, твой человек Тод навсегда оставил эти края. И за то, и за другое ты должен благодарить меня. А сейчас, чтобы тебе стало совершенно ясно, как здорово ты влип, я расскажу немного о себе. Меня зовут Клей Орд. Сэм и Стелла Хьюстон были моими приемными родителями. Они взяли меня в свой дом и вырастили, а ты позорно обманул их и ограбил, Дивэйн, ты подтолкнул их к ранней смерти. Я давно ищу тебя и готов не задумываясь уничтожить, как без малейшего колебания убивают бешеную собаку. Вот такие у меня козыри. Так где же твои карты, а?
В самоуверенности Джека Дивэйна появилась солидная брешь, и он облизал языком внезапно пересохшие губы, но сдаваться все еще не собирался. Он попытался держаться беззаботно и опять схватился за спасительную, по его мнению, идею:
— Не понимаю, о чем вы говорите. Вам следовало бы уяснить, что Марк Торби пока еще жив, но просуществует он всего три дня, если я не вернусь благополучно в этот срок.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Клей, взял его за плечо, развернул лицом к двери и подтолкнул. — Сейчас я провожу тебя напротив, в холостяцкий барак, и ребята подержат тебя там, пока я не улажу все дела. Ступай! Надеюсь, ты не станешь бежать: это был бы слишком хороший повод, чтобы прихлопнуть тебя на месте. Пошел!
Когда Клей втолкнул Дивэйна в комнату барака для холостяков, Хенди, Бэллард и Джонни Буффало удивленно выкатили глаза, потому что меньше всего ожидали такого оригинального появления Дивэйна. Бэллард первым вышел из оцепенения и вскочил со своей кровати:
— Дивэйн, Боже мой! Клей, где ты его нашел? Как?
— Расскажу вам об этом позже. Главное, он теперь в наших руках. Он только что ввалился на кухню к Милли, раздутый, как индюк, но сейчас вроде как маленько остыл. Свяжите его и присматривайте за ним хорошенько. Он не должен сбежать.
— Только через мой труп, — торжественно пообещал Бэллард и неожиданным ударом ноги свалил Дивэйна ничком на соседнюю кровать. Тут же подскочил Хенди и радостно воскликнул:
— Давай-ка веревку, Джонни!
Бэллард перевернул крепко связанного Дивэйна на спину и угрожающе посмотрел ему в глаза:
— Много троп я прошел с Бадом Лоренсом, Дивэйн! Это был лучший человек, которого я знал в жизни, но ты и твоя банда убили его. Я никогда не забуду этого.
— Я тоже, Дивэйн, — печально добавил Хенди.
Джонни Буффало ничего не сказал, но уставился на Дивэйна таким откровенно кровожадным взглядом, что у того мурашки заползали по спине.
— Я скоро вернусь, ребята, — сказал Клей, вышел из барака и вернулся на кухню, где, печально сгорбившись и уставившись недвижными глазами в стену, сидела Милли. Он закрыл дверь, прислонился к косяку и, когда она подняла голову и их взгляды встретились, произнес:
— В этом деле я дерусь за вас, Милли, а вы вяжете мне руки. Это нехорошо.
— Да, некрасиво получается, — согласилась она. — Но здесь ведь… Ох, Клей! Нельзя допустить, чтобы они повесили Торби. Друзья, о которых говорил Дивэйн… Наверняка это Тарверы, а ведь они дикие и злые, как волки. Они наверняка…
— Наверняка известно пока только одно, — с горечью в голосе прервал ее Клей, — что его шкура вам дороже всего, что вы имеете, что он значит для вас больше, чем Бад Лоренс, больше, чем все остальные… Даже после того, как он поступил с вами! Мне следовало понять это гораздо раньше, Милли, чтобы знать, во что я вляпался, и теперь, глядишь, не чувствовал бы себя таким идиотом.
Милли выпрямилась и встала перед ним:
— Не стоит, Клей. Вы… вы слишком легко делаете выводы и вообще слишком легко воспринимаете происходящее. Я не собираюсь ничего скрывать от вас. Марк Торби — ив последние дни я особенно ясно поняла это — никогда не играл серьезной роли в моей жизни. Но все-таки если бандиты повесят его — а такая угроза существует, и она вполне реальна, — то его смерть будет следовать за нами словно тень всю жизнь. А я… я не хочу никаких призраков в нашей с вами жизни, Клей!
Клей отвел взгляд в сторону. Когда он опять посмотрел на Милли, выражение его лица смягчилось.
— Хорошо, Милли. Дадим ему еще один шанс, хотя он его и не заслуживает. Дивэйн говорил про три дня — за это время многое можно сделать.
ГЛАВА 9
Он изложил свой план Бэлларду, Хенди и Джонни Буффало на улице, перед бараком.
— Самое трудное дело ты возложил на себя и на Джонни, — уважительно произнес Хенди.
— А что думаешь об этом ты, Джонни?
— Джонни всегда скакать рядом с тобой, — спокойно ответил индеец.
— Тогда отправляемся немедля. Три дня — это и много, и мало, как посмотреть.
Бэллард и Хенди вернулись в барак сторожить Дивэйна, а Джонни тихо скользнул в ночь и вскоре вернулся с усталым конем Дивэйна па поводу. Он отвел его в конюшню, зажег одну за другой несколько спичек и внимательно осмотрел его копыта. Сразу после этого они с Клеем выехали на хорошо отдохнувших конях в сторону гор Монументо. Джонни знал, что Тарверы укрываются именно там. Их можно было попробовать отыскать по следам коня Дивэйна, потому что они с Клеем были уверены, что Торби спрятан именно у Тарверов. Благодаря тому что Джонни был прекрасным следопытом, они вскоре обнаружили отпечатки подков и пошли по ним, тем более что солнце уже выглянуло из-за горизонта.
Весь день они не слезали с коней, пока не опустились сумерки и стало совершенно невозможно читать следы. Они устроились на ночлег, не разжигая костра, кое-как поужинали и, завернувшись в одеяла, проспали до рассвета.
На следующий день они углубились в горы, поросшие хвойными деревьями. Вскоре Джонни остановился, указывая рукой на струйку дыма, мирно поднимающуюся из-за откоса:
— Мы приехать. Том быть в хижина у Тарверы.
Оставив коней в густом ельнике, они пошли пешком, осторожно ступая и не выпуская винтовок из рук, пока не вышли на краешек большой поляны, где стояло несколько бревенчатых хижин и загон, на ограде которого висели седла, а за оградой стояло несколько верховых лошадей. Из трубы одной из хижин поднимался дым.
Клей и Джонни легли на землю за ветвистым кустом. Через некоторое время из самого большого дома вышли два человека, оседлали коней и исчезли, ускакав сквозь густой лес на север. Джонни Буффало чуть шевельнул губами, прошептав:
