счет. Эдак до ста…
Артем подошел к магику. Тот был в сознании, лежал на плаще, сморщив лицо и обхватив руками живот. Одного взгляда хватило, чтобы понять – Гаюман держится только за счет своих талантов. Ранили его во время боя или уже здесь пытали, выведывая тайны, но перебрали с силой воздействия.
Гаюман глянул на Артема, на губах мелькнула слабая улыбка.
– Я не смог остановить…
Что именно он не смог остановить, магик не договорил. Приступ боли согнул его, лицо побелело, на лбу выступила испарина.
– Миша, как хочешь, но он должен хотя бы полчасика протянуть и все рассказать.
Михаил уже доставал аптечку. В ней хватало препаратов, чтобы удержать человека на краю смерти довольно долго. Ну и других препаратов хватало, в том числе и для развязывания языка.
Магик справился с болью, что-то зашептал, осторожно сжимая и разжимая ладони. Кровь из распоротого живота течь почти перестала, зато полезли кишки.
Михаил сел рядом, вытащил шприц-пистолет и вставил в приемник две ампулы. Гаюман с изумлением смотрел на них, потом перевел взгляд на Михаила.
– Спокойно, тебе станет легче, – проговорил тот. – Не сжимай живот так сильно, выдавишь все внутренности.
– Это… это…
– Это тебе поможет. Лежи спокойно, боль пройдет.
Первый укол Михаил сделал прямо в живот, второй в вену руки. Потом быстро натянул резиновые перчатки, достал щипцы, перевязочный пакет и специальный пластырь. Гаюман, которому явно полегчало, продолжал следить за поисковиком удивленным взглядом.
За спиной Артема раздался слабый стон. Ферул, пришедший в себя после нокаута, осторожно вертел головой и пробовал сесть.
Артем подошел к нему, пинком опрокинул на спину, навис сверху, приставил к шее фальшион и чуть надавил.
– Ради чего было помогать шустрилам? Не хватало платы?
Брантер судорожно хватал воздух, стараясь дышать как можно незаметнее, чтобы не разодрать горло острием клинка. Попробовал улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
– Плата… ее всегда мало, если хочешь многого.
– Верно. Но когда желания сильно не совпадают с возможностями, лучше укротить желания.
– Да? А я хотел увеличить возможности.
– Сколько шаек ты так держал?
– Какая разница? Сейчас-то осталась только одна – Худа.
– Уже ни одной.
Ферул чуть дернул головой.
– Да. Кто же знал, что ты такой умный и… честный. Подумай… если бы мы перебили все шайки…
– Ну?
– Что тогда нам делать? Кого ловить? За что получать плату? На что жрать?
– Так ты о нас заботился? Какой добрый! А людей под ножи шустрил посылал? Обозы на разграбление отдавал?
– Не строй из себя… прям брат привратник. Скажи еще о том, что Огалтэ за все спросит.
– Спросят люди. Пристав, префект…
Ферул осмелился тронуть клинок пальцем, чтобы отвести его в сторону, но Артем нажал сильнее, острие пропороло кожу, потекла кровь.
– У меня много золота, – выдавил брантер, – половина твоя. Отпусти меня. Я исчезну из этих мест.
– Подашься к хозяевам? К королю Седуагану? Но кому нужны предатели? Король не дурак, понимает – кто предал раз, предаст и второй. Ты не знал, Ферул, что ценятся верные люди? А такое дерьмо, как ты, только и годно для подлостей и убийств.
Брантер опять дернулся, острие провело кровавую полосу на шее.
– Кстати, зачем королю магик? Куда вы его везли?
– Зачем тебе?
– Отвечай.
Клинок вошел еще немного, и Ферул, встретив взгляд Артема, поспешил заговорить:
– Я не знаю. Одок сказал, надо отвезти в столицу. Мне заплатили…
– Ну да, кто же слуге говорит о деле.
Ферул закрыл глаза, сдерживая злость. Сейчас он во власти Темалла, надо терпеть.
– Кто пытал магика?
– Никто. Его ранили в бою. Случайно. Кто-то из шустрил. Мы думали довезти его, но магик стал умирать.
– И вы решили допросить его здесь. Все ясно.
Артем произнес это таким тоном, что Ферул мгновенно открыл глаза и побелевшими губами зашептал:
– Не убивай! Я отдам все! Золото, много золота! Ты столько и не видел!
– Я видел столько, что ты даже представить не можешь.
– Не убивай. – Голос брантера сорвался на скулеж. – Я буду твоим слугой! Что хочешь сделаю. Только скажи.
– Ферул, – позвал Артем.
– Да?
– Оближи собаке хвост!
Это было страшное оскорбление! Что-то вроде предложения заняться любовью с ослом или бараном, то есть утверждение будто этот человек – извращенец.
Тот, кто слышал такое в свой адрес, нападал сразу, без слов. И старался убить обидчика. Причем потом его могли и оправдать в суде.
Ферул вздрогнул, поднял руку, желая схватить клинок, но Артем нажал сильнее и фальшион мгновенно пробил шею и перерезал позвонки. Брантер замер, остекленевший взгляд, полный ненависти, уставился на поисковика.
– Артем! – раздался за спиной голос Михаила. – Готово. Можно… гм… работать.
Артем вытер клинок, убрал его в ножны и подошел к лежащему магику.
Михаил хорошо поработал. Остановил кровотечение, заправил кишки обратно, обработал рану и закрыл пластырем. Вкатил еще обезболивающего, а потом и парорект для стимуляции речи. Это был новый препарат, только недавно прошедший испытания в специальной лаборатории госбезопасности.
Гаюман выглядел неплохо. Ушла бледность со щек, дыхание выровнялось, напряжение спало. На лице играла слабая улыбка – побочный эффект действия пароректа.
Артем присел рядом, осторожно спросил:
– Гаюман, ты как?
– Что это? Снадобье?
– Да. Чтобы снять боль.
– Я не чувствую боли. Странно, я думал, что только мы можем защищать тело от боли.
Речь магика была замедлена из-за стимуляторов, жесты вялые. Он и соображал с некоторым трудом, парорект блокирует мозговую активность, но в то же время не мешает работе памяти.
Также были блокированы эмоции, хотя магик полностью не утратил их, видимо, его способности частично нейтрализовывали действие препарата.
– Что хотели от тебя эти люди? Скажи, пожалуйста, Гаюман.
Артем говорил медленно, тягуче, ласковым голосом, как и положено при допросе под пароректом. И взглядом держал взгляд Гаюмана.
Тот не спешил с ответом.
– Что им надо было, почему они тебя пытали?
