В квартире № 9 появился бюст. Или, лучше сказать, возник… Как он выглядел? Да как обычно: без рук, без ног — зато физиономия… самая преисполненная… При этом взгляд каменного гостя был нацелен строго на дверь в коммунальную уборную; создавалось впечатление, что он держал этот объект под жестким контролем; «объект находится под наблюдением»… Гм.
Тут надо отметить, что в описываемый период девятая квартира почти совсем опустела. Хотя до того была полна жильцов, которые беспрерывно запинались о каждый порог, налетали на всякую дверь и бранились довольно отвратительными голосами; так что, повторяем, до настоящей минуты там, можно сказать, яблоку было негде упасть — не то что бюсту… Но вдруг, как сказано, жильцы удивительной квартиры исчезли — точно расползлись по многочисленным щелям. Возможно, впрочем, что кто-то уехал в командировку… допустим — уехал в город Рыбинск, набираться опыта… Или в другое место… А кто-то отбыл на дачу. Построил себе дачу около озера и уехал. Почему нет? Так или иначе, дома остался один- единственный человек, его звали Анатолий, а вот фамилию жильца уже не восстановить; эта фамилия утратилась навсегда.
Об Анатолии особо сказать нечего; или — если уж взяться за характеристику его свойств — можно отметить, что, как какой-нибудь газ, он отличался специфическим цветом и запахом. Цвета жилец был синего, с лиловыми вкраплениями и желтыми подтеками; какой-то импрессионизм, ей-богу — или как это называется? Не реализм, точно. Ну а запах герой имел по сезону: сивушные масла, приправленные, соответственно, то луком с чесноком (чтобы уберечься от зимних инфекций), то — выдержанными малосольными огурцами. И это было тем удивительнее, что хозяйство Анатолий вел довольно беспорядочное и, уж во всяком случае, огурцов не солил; как видно, эти огурцы солились и плесневели сами, под воздействием живой природы… Н-да.
Бюст обнаружился утром; знакомство, можно сказать, было не из приятных. Жилец на ощупь двигался в сторону уборной; на ощупь — поскольку света в коридоре не было уже третий месяц. И вот, пересекая таким образом коридор (как разведчик — чужую границу… Которая на замке…), пригибаясь на всякий случай (ибо с потолка, с бесполезной лампочки свисала всякая дрянь… кальсоны-не кальсоны…), Анатолий приближался ко входу в туалет, КАК ВДРУГ..
…запнулся, пребольно ударив палец на ноге.
— Сволочь! — высказался Анатолий и вздрогнул. Давненько он не слышал своего голоса…
— Легкие… не прочищены… — заметил Анатолий, наклоняясь: пострадавший жилец предпринял попытку нащупать, обо что он споткнулся. И тут же обнаружил крупную голову каменного истукана.
— Спички! — буркнул Анатолий, проявив сообразительность. То есть человек догадался, что без спичек ему нипочем не разглядеть, что за дрянь понаставили его соседи прямо на пути к уборной…
Через пять минут Анатолий со свечой в руке вернулся на исследуемый участок. Бюст стоял точно там, где жилец едва не повредил палец — в полуметре от двери в уборную; увесистый каменный бюст с идиотским выражением величия на облупленной физиономии.
Анатолий, удерживая бутылку со свечой двумя руками, осмотрел пришельца.
— Это что за Павлик Морозов? — наконец вымолвил он и присел перед бюстом на корточки.
— И лицо… с выражением… — выговорил жилец. — Минин и Пожарский какой-то…
— Ты чего? — обратился Анатолий прямо к бюсту. — Толку-то молчать…
И тут исследователя будто
Во всяком случае, что-то в девятой квартире определенно изменилось. Как будто тут внезапно открыли форточку… Или что-то в этом роде…
Повинуясь незнакомому чувству, Анатолий аккуратно поместил бутылку со свечой к стене и сам присел тут же рядом: слева — свеча, справа — бюст.
В эту самую минуту (по космическим часам), на расстоянии 12 тысяч световых лет от Земли, на пустой черной равнине разговаривали двое. Их звали Первый и Второй.
Первый: Философ должен смотреть вверх. Вверх! Он не сенатор, чтобы искать что-то под ногами.
Второй: Что же искать сенатору под ногами? Корм?
Первый: Не ерничай. Ты прекрасно знаешь, что никакого корма там нет и быть не может.
Второй: Знаю. Ни там, ни где-либо еще. Вот я и говорю: Философ должен смотреть вверх. Верх — это перспектива. Если бы был телескоп…
Первый: Ну, был бы телескоп! Допустим. Что бы ты стал с ним делать?
Второй: Наметил бы перспективу.
Первый: Но твоя голова не движется. Шея — каменная… Какая перспектива?
Второй: Теоретически…
Первый: Теория, практика! Посмотри вокруг!
Второй: Я не могу в о к р у г. Я могу только перед собой. В этом суть Великой Реформы.
Первый: Суть? Прекрасно сказано!
Второй: Зерно. Каждый видит не дальше своего носа. Фигурально выражаясь… Психологически это абсолютно мотивированно. Человека не гнетут воспоминания…
Первый: Воспоминания? Что это значит? Я забыл.
Второй: В этом весь смысл. Не тащить на себе груз прошлого.
Первый: А будущего?
Второй: И будущего. Вообще никакой груз. Чтобы руки были свободны…
Первый: Да ведь нету никаких рук.
Второй: Фигурально выражаясь…
— Не понял, — громко выговорил жилец девятой квартиры Анатолий. И, поколебавшись, прибавил: — Прошу повторить.
Тут Анатолий беспричинно засмеялся и объявил в черную пустоту коридора:
— Дубль два! Фигурально выражаясь…
Действие происходит, как и в первом
случае, на расстоянии (приблизительно) 12 тысяч световых лет от Земли.
Представьте себе каменную равнину под черным небом. Безнадежный пейзаж, однако — характерный для миров, разбросанных в бесконечном космосе.
На равнине разговаривают двое — Первый и Второй.
Первый: Оратор должен указывать вперед. Во всяком случае, его рука должна быть устремлена вперед в символическом жесте.
Второй (с огромным раздражением): Какая рука? Ты забыл, никакой руки нет, уже сто раз говорилось…
Первый: Это — частность!
Второй: Ничего себе частность… Ну, хорошо, хорошо… А ноги — тоже частность, по-твоему?
Первый (решительно): Если на то пошло, даже голова — частность.
Второй: Что же составляет суть?
Первый (уклончиво): Бюст — гордое имя…
Второй: Слышал сто раз!
Первый: Это звучит гордо.
Второй: Ну?
