— Я хочу, чтобы вы дали мне что-нибудь для… укрепления воли. Что-нибудь, способное помочь мне не поддаться чарам… одной леди. Не любовное зелье, а как раз наоборот: зелье, гасящее у мужчины всякое желание.
Каким-то чудом Саймону удалось не рассмеяться.
— Я не могу дать вам такого зелья, — мягко ответил он.
— Почему? Это не в ваших силах?
— Отнюдь. Я знаю несколько способов удовлетворить вашу просьбу. Но все они не слишком приятны и имеют далеко идущие последствия.
— Я ничего не боюсь! — воскликнул Томас.
— Вы хотите, чтобы я составил для вас лекарство, способное вылечить от любви? Но такого лекарства я не знаю, и, боюсь, его не существует. Остаются более радикальные средства — хирургические, например. Я присутствовал при подобных операциях и, пожалуй, взялся бы проделать то же самое с вами. Вы готовы к тому, чтобы стать кастратом? Уж тогда вы наверняка не будете представлять опасности ни для одной женщины.
Лицо сэра Томаса из белого стало зеленым.
— Я… Э-э… — пролепетал он.
— Мой вам совет: оставайтесь самим собой. Молите бога, чтобы тот послал вам разум, терпение и силы устоять перед соблазном. Будьте таким, каков вы есть. Это лучше всего.
— Я умею сопротивляться женским чарам, но только не чарам леди Клер, — признался Томас.
— И все же, сэр Томас, я уверен, что вы найдете в себе силы.
На лице сэра Томаса отразилось страдание.
— Она ни в чем не виновата, — сказал он. — Вся вина — только на мне. Я не поддамся ее чарам. Я обуздаю свою похоть.
— Что же тогда сильнее вас?
— Любовь.
Саймон снова сумел сдержать рвущийся на свободу смех.
— В таком случае вам лучше всего действительно стать евнухом, сэр Томас, — сказал он.
Рыцарь круто развернулся и пошел к раскрытой двери. Он остановился на пороге и сказал, помедлив немного:
— Обещай мне одну вещь, чародей.
— Если это окажется в моих силах.
— Не давай никаких любовных напитков леди Клер.
— От кого вы хотите уберечь ее: от лорда Ричарда или от себя? — тихо спросил Саймон.
Сэр Томас побагровел от ярости, но сдержался и сказал лишь на прощание:
— Посмей только сделать что-нибудь во вред леди Клер, и ты узнаешь, каково это быть евнухом!
— Ах, сэр Томас, кто вам сказал, что я не знаю этого?
Замок гудел от слухов. Впрочем, его обитателям в самом деле было о чем посудачить. Леди Хедвига вернулась и отказалась говорить со сводными сестрами хозяина. Сам Честный Ричард заперся у себя в спальне с таким запасом вина, что хватило бы споить целую армию. А брат Джером снует по всему замку с таинственным и озабоченным лицом.
Впрочем, все это были пустяки в сравнении с главной новостью. Двор Соммерседж-Кип был довольно тесен, дверь мастерской Саймона — распахнута настежь, а пробегавшие мимо слуги всегда держали ухо востро. Вот так и случилось, что к ужину вся прислуга судачила о том, что сэр Томас де Реймер оказался околдован чарами леди Клер. А вдобавок выяснилось, что придворный маг и чародей лорда Ричарда был лишен одной, но очень существенной для мужчины части тела.
Что касается сестер лорда Ричарда, то до них эти слухи пока что дойти не успели, тем более что ни Клер, ни Элис не присутствовали за ужином. Они оставались в своей спальне, окно которой было широко распахнуто — для того, чтобы поскорее исчез запах, оставшийся после прихода Ричарда. Все было спокойно, пока в комнату не впорхнула Мадлен. Лицо служанки было раскрасневшимся и загадочным.
Сердце у Мадлен было добрым, но зато такта не было совсем. Пока Клер выходила в гардероб, Мадлен успела пересказать Элис все слухи относительно леди Клер и сэра Томаса и принялась с нетерпением ожидать возможности поделиться слухами уже с леди Клер: ведь то, что стало известно о придворном маге и чародее, — просто ужас как интересно.
Элис отошла к окну, взглянула на башни замка и вспоминала слова Саймона о том, что прошлой ночью он подглядывал в ее окно. Элис захотелось понять, где же расположено его окно. В той башне или в этой? Освещено оно сейчас или нет? И станет ли он и сегодня наблюдать за окном их спальни?
Интересно, поцелует ли он ее, как в прошлый раз, если она придет к нему?
Элис поежилась от холода и отвернулась от окна. Мадлен что-то шептала на ухо Клер, одновременно расчесывая ее густые, пышные волосы. На лице Клер застыло выражение ужаса, и, заметив это, Элис бесцеремонно отобрала гребень у Мадлен и стала причесывать Клер сама.
— Ты можешь идти, Мадлен, — странным тоном сказала Клер. — Сегодня ты нам больше не понадобишься.
Мадлен вопросительно посмотрела на Элис, и та кивнула. В конце концов, переодеться на ночь они с Клер и сами сумеют.
— И скажи, чтобы нас никто больше не беспокоил, — добавила Клер.
— Да, миледи, — ответила Мадлен, делая книксен.
Наконец шаги служанки стихли. Клер смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом.
Наконец она тряхнула головой и произнесла с деланой улыбкой:
— Если хочешь, теперь я расчешу тебе волосы, Элис. Прости, что я поспешила отослать Мадлен, но она сегодня была такой неловкой. У меня после нее голова болит.
— Но прежде ты должна рассказать мне, что случилось. О чем вы шептались с Мадлен? Мне кажется, она чем-то сильно напугала тебя. Чем?
— Ничем.
— Лгать грешно, Клер, — тихо напомнила Элис.
— Как и целоваться со своим братом, — парировала Клер.
— Это его вина, не наша. Так что сказала тебе Мадлен? Ричард распространяет о нас какие-нибудь гнусные сплетни? С него станется. Но если он посмеет…
— Ричард здесь ни при чем. И я ни при чем тоже.
— Тогда в чем дело?
Клер схватила сестру за руки и усадила ее рядом с собой на кровать.
— Ты уверена, что по-прежнему хочешь стать женой Саймона Наваррского? — спросила она.
Элис изо всех сил старалась сохранить спокойствие.
— Ты опять об этом? Кто-то из нас должен был стать его женой, и мы выяснили, что, в отличие от меня, ты с этим не справилась бы.
Клер прикусила нижнюю губу.
— А может быть, все к лучшему, — задумчиво сказала она. — По крайней мере, ты будешь избавлена…
— От чего я буду избавлена, Клер? Какие еще вести? — воскликнула Элис, начиная волноваться. — Что-нибудь случилось с лордом Саймоном? Он ранен?
— Не совсем, — ответила Клер.
— Да можешь ты объяснить мне толком, что случилось?
Элис почувствовала себя плохо. Новости навряд ли обещали быть радостными.
— Как выяснилось, рука — не единственная поврежденная часть тела лорда Саймона Наваррского.
Элис непонимающе посмотрела на сестру.
Он кастрат, — добавила Клер.
Глава 14
Саймону Наваррскому не потребовалось много времени для того, чтобы обнаружить, как странно поглядывают на него все вокруг. За ужином он сидел рядом с лордом Ричардом и, по своему обыкновению, почти ничего не ел и вдруг начал ловить на себе внимательные взгляды. Обычно обитатели замка избегали
