агента.
– Вон даже как… – протянул Гриф. – Убить, значит, можете.
– Могу. Но не хочу. Предлагаю надеть наручники и пройти в вертолет. – Голос полковника стал сухим и бесцветным.
– А я все думал, – засмеялся Гриф, – кто и когда обратится ко мне… Оказывается, вы. Хотя, с другой стороны, логично. Все очень логично. В конце концов, вы практически единственный человек, кто мог так спокойно действовать возле Территорий. И совсем единственный, кто точно знал, что Территория исчезнет в ближайшие дни в огне праведного гнева установок залпового огня «буря».
Пистолет в руке даже не дрогнул.
– И что из этого следует? – холодно осведомился полковник.
– А из этого следует, что только вам было необходимо быстро вывести из Территории запас зародышей. И вы нашли беднягу Быстрова, который ради дочери был готов на все… Раньше с ним служили? Или просто пересекались по службе? С Ринатом Махмудовым вы плотно сотрудничали до этого – контрабанда и девочки на Территорию… Ринат, кстати, вас так и не назвал. Сказал, заказчиком был ваш комиссар… Ковач, кажется… Или покойный Ковач? Скиф был для вас запасным вариантом. Если что-то не выгорало с уничтожением Территории – он выжигал Клинику и только потом уже погибал. Вы, кстати, и отстрел свободных агентов устроили еще и для того, чтобы подставить несчастному Горенко кандидатуру Скифа… Вот Скиф вас перед смертью сдал. Так и сказал, что за всем этим стоит незабвенный и героический полковник Территориальных войск прикрытия Жадан.
И вы знали, что ни по какой Клинике вы стрелять не будете, изначально вы готовились нанести удар по Территории…
Взрослые люди тут друг другу глотки рвут за власть над миром, над инопланетными технологиями… за свободу Земли, в конце концов, а полковник Жадан просто тырит чужое имущество и готов, угробив тысячи, рискнуть жизнями еще миллиардов людей только для того, чтобы эту кражу скрыть… Вы не Жадан, полковник, вы жадина. И мне противно дышать с вами одним воздухом. – Гриф вежливо улыбнулся.
– Молодец, – сказал полковник. – Уважаю принципы. Можешь даже не садиться в вертолет. Посиди здесь, подожди волны с Территории. Просто скажи перед смертью, куда спрятал зародыши.
– Иначе что?
– Иначе та девочка, Маша, кажется… у нее возникнут проблемы. Не знаю, чего ты к ней так привязался, но… Если я нахожу зародыши там, где ты их спрятал, ее просто передадут в какую-нибудь клинику. Если там не окажется ничего – она будет мучиться долго. Ты же знаешь, как оно бывает у недотраханных. Решай. – Полковник сделал несколько шагов назад, к вертолету.
Гриф засмеялся.
– Не нужно со мной шутить, – предупредил полковник.
– Я и не шучу. Это нервное, – сказал Гриф, стирая с лица остатки смеха. – Мешки в моем офисе, на Территории. Там, куда скоро упадут ваши ракеты. Правда смешно?
Желваки проступили на лице полковника.
– Ты врешь, – сказал Жадан. – Врешь.
– Я говорю правду. Никто не станет искать что-либо в офисе свободного агента на Территории.
Жадан постоял, словно колеблясь, потом шагнул к вертолету. Остановился.
– А сам подохнуть решил? – спросил полковник.
– Все мы когда-то умрем, – ответил Гриф. – Кто-то сегодня…
– Ладно, – сказал Жадан, – девчонку я не трону. Отцу обещал, что помогу. Он мне когда-то жизнь спас, на Сахалине. Зародышей, конечно, жаль, но придется обходиться без них. У меня есть небольшой запасец, на первое время хватит.
Полковник сел на место пилота. Захлопнул дверцу.
Лопасти винта пришли в движение, вертолет взлетел.
Гриф достал из кармана «блеск», прицелился. Вертолет завис на секунду над Клиникой, развернулся и улетел.
Гриф постоял еще немного, словно ожидая, что он может вернуться. Спрятал оружие и пошел к Клинике.
– Слышь, агент, – послышалось сзади, – красиво ты, конечно, пообщался с полковником, но неужто собрался подыхать здесь?
– Слушай, Горенко, ты мне надоел – хуже не бывает, – не оборачиваясь, сказал Гриф. – Ты-то почему не сел в вертолет?
– Старую шутку вспомнил, про швейцарских банкиров. Если они прыгают в окно, прыгай за ними – это принесет прибыль. Ты, конечно, не швейцарский банкир, но что-то в тебе есть. – Горенко подошел к Грифу. – Но, если ты и вправду решил тут подохнуть, я хоть увижу, как ты, сволочь, подыхаешь. Что, согласись, тоже немало…
Командиры расчетов установок «буря» ждали приказа.
– Где Ильин? – спросил Старший. – Он должен был прибыть в Клинику еще десять минут назад.
В голосе еще не было паники. Пока не было паники. Но чувствовалось, что она уже близко. На подходе. Буквально в нескольких секундах полета.
Младший активировал пульт связи, отмахнувшись от вызова Клеева. Телефон на столике зазвонил и замолчал, обиженно звякнув от пинка ногой. Ильин не отвечал. Не отвечала его торпеда.
Остальные торпеды двигались на запад, их отметки бойко перемещались по карте к Брюсселю.
