минут, чтобы не увлечься. Попинают еще немного, потом вкинут в вагон, до города «зеленые» и оклемаются.
– Весело, – оценил парень. – И часто это у вас?
– Дураков хватает. – Лукич вздохнул и, свернув газету, сунул ее в карман пиджака. – Считай, раз, а то и два в неделю приезжают «разрисованные». Тут у нас возле озера – место Контакта. Вроде как эти… со звезд, сюда прилетали раньше, на тарелках еще… Вот «зеленые» и повадились… А «земляне»…
– Кто, простите?
– «Земляне». Вон с глобусами на рукавах. – Лукич указал пальцем. – Они, значит, не любят «космополетов»…
– Понял, – кивнул парень. – Перманентный день десантника. Вот за что я люблю наш народ, так это за простоту нравов и верность традициям.
Подала голос электричка.
Три парня в перламутровых комбинезонах уже не сопротивлялись – лежали на платформе, прикрыв голову и другие уязвимые места руками.
Петруха вытащил из кармана нож, щелкнуло, выскакивая, лезвие.
– Оп-па! – пробормотал парень, вставая резко с лавочки. – А вот это уже…
Лукич вцепился ему в руку, удержал.
Петруха несколькими широкими движениями располосовал комбинезоны, отбрасывая полосы ткани в сторону. Что-то приказал приятелям, что именно – было не разобрать: электричка как раз тормозила возле перрона. Остановилась. С шипением открылись двери.
«Космополетов» быстро подхватывали за руки – за ноги и бросили в тамбур вагона.
Выходившие на перрон аккуратно переступали через лежащих, вроде бы даже не замечали их.
– Привычка, – сказал парень. – Чувствуется привычка.
– А то, – кивнул Лукич. – Само собой. В наших местах бойцы всегда были такие, что… Чужие сюда никогда не ездили. На дискотеках, помню, в клубе наши девчонки танцевали только с нашими ребятами. А если кто решал приехать подраться – встречали толком и ладненько выпроваживали.
Двери закрылись. Электричка уехала.
– Я думал, вы в город, – сказал парень.
– А что?
– Ничего, просто хотел выяснить кое-что…
«Земляне» прошли мимо него спокойно, как люди, выполнившие привычную работу. Норму на сегодня, без фанатизма и надрыва. Никто не обсуждал произошедшего, не вспоминал, захлебываясь, как Витька тому вломил, а он слетел с катушек и засох…
Очень серьезные и деловитые ребята.
– Спросить, – повторил Лукич за парнем. – А я смотрю, ты с городской сошел, а в поселок не двинулся. Думал, ждешь кого.
– Попутчика, – засмеялся парень. – Ищу человека, думал, подскажет кто.
Лукич тоже улыбнулся, отчего не поддержать хорошего настроения. Парень ничего так, нормальный. Без этого братского хлама. Очки только вот темные, глаза полностью закрывают, но сейчас чего только не носят!
Петруха с приятелями остановились возле киоска, купили пива и присели на поросший травой откос.
– А кого ищешь? – спросил Лукич.
– Мне нужно найти Машу Быстрову, – сказал парень. – В городе искал, мне сказали, что где-то здесь живет, но где точно – никто не знает. Маша Быстрова.
Петруха с приятелями допили пиво, аккуратно поставили бутылки возле мусорного ящика и двинулись по дорожке через холм. Видать, к поселку.
– Я что-то не так сказал? – спросил парень.
– Ну… – протянул Лукич. – Все ты правильно сказал. Быстрову Машу.
– Вы ее знаете?
– Знаю, – кивнул Лукич. – У нас все ее знают. Машу. И маму ее знают, Елизавету Петровну…
Лукич достал из кармана серебряный портсигар, закурил. Парень терпеливо ждал продолжения.
– Ну, пока, – сказал Лукич и пошел с перрона.
– Где она живет? – спросил вдогонку парень.
– Не живет, – сказал Лукич, махнув рукой. – Разве ж это жизнь…
Но отцепиться от парня оказалось непросто. Минут десять, до лесу, парень шел молча следом за Лукичом, словно обдумывая что-то. Потом догнал и пошел рядом.
Идет и идет, его право. Никто не может ему запретить. Молча идет. Пусть и дальше идет, лишь бы с вопросами не лез.
Но Гриф как раз собирался вопросы задавать. Сейчас прикидывал только, по какому варианту строить
