стоило.
– На поражение, – сказал полковник.
В принципе, начальника службы безопасности нужно было брать живым, но сохранение ему жизни не было приоритетом. Полковник не собирался рисковать своими людьми.
Деваться капитану Горенко и его гостю было, в общем-то, некуда. Служебная глушилка капитана могла перекрыть небольшое помещение. Максимум – коридор. По движению помех можно было с точностью до десяти метров определить расположение капитана.
Молочный туман на схеме чуть сдвинулся и теперь перекрывал половину коридора на втором этаже ближе к административному центру. Огоньки третьей группы, ориентируясь на схему, вышли к обоим концам коридора.
Без предупреждения включились видеопанели – операторы и техники успели даже раньше, чем обещали и чем было предусмотрено планом. Операторы заняли свои места, сержант поставил полковнику кресло, принесенное из кабинета главного врача Клиники. Можно было, конечно, обойтись и обычным стулом, но полковника подчиненные уважали.
Полковник поблагодарил кивком, сел в кресло и повернулся к главной видеопанели.
Сканеры были у каждого из бойцов, но сейчас на панель выводился сигнал только с двух, чтобы не мешать оценке ситуации.
Один и тот же коридор с двух противоположных ракурсов. Пустой полутемный коридор. Включено только дежурное освещение – синие плафоны на стенах. Длина коридора – пятьдесят метров.
Огоньки справа приблизились к границе помех.
– Группа 3-А – на месте. 3-Б – движемся аккуратно. – Полковник оглянулся на командира технической группы. – Что с аргусом?
Техник виновато развел руками: в Клинике поддерживать связь можно было только через ее собственные системы. Посторонние сигналы подавлялись, стены и потолки глушили любое излучение: Клинику строили, пытаясь предусмотреть любые возможные опасности, исходящие от Братьев и их технологий. Так что система контроля, наблюдения и координации работать не могла.
Даже информация от групп шла через кабели Клиники. И это раздражало полковника. Это могло таить в себе неприятные сюрпризы.
Огоньки группы 3-Б приблизились вплотную к сектору помех. Между группами – двадцать пять метров. На мониторе – пустой коридор. Пустой коридор. Пустой коридор… Надпись «Допуск».
На изображении со сканера группы 3-А замелькали сполохи – кто-то открыл огонь в другом конце коридора.
– На месте! – приказал полковник.
Не хватало сейчас начать стрелять друг в друга.
Еще несколько вспышек. Темнота.
– Чернильница, – доложил командир группы 3-А.
Полковник кивнул – дымогранаты были у каждого из его бойцов. Если Горенко взял оружие, то и гранаты мог захватить. И применить.
– Группу 7-А на лестницу. Перекрыть выход с этажа, но в коридор не входить, – приказал полковник тактическому оператору.
Группа 3-Б – четыре человека. Четыре специально подготовленных бойца, за каждого из которых полковник мог поручиться. Чернильница – штука достаточно неприятная. Сосуд кромешной тьмы, даже приборы ночного видения и сканеры не могут работать, пока этот дым не рассеется. В коридоре, в отсутствие сквозняков или ветра, дым может держаться до получаса.
Тут никто не имеет преимущества. Не может иметь. Датчики движения подавлены глушилкой, сканеры – тоже. Тот, кто применил гранату, мог занять позицию и вслепую попытаться выкосить группу 3-Б.
Но боевые костюмы так просто не пробьешь.
Выходит, что бойцы сейчас замерли в ожидании, напряженно вслушиваются в темноте. Возможно, есть раненые. Даже – полковник скрипнул зубами – убитые.
Сколько может так продержаться начальник службы безопасности? У бойцов по две чернильницы. Значит, захватить Горенко мог четыре штуки. Взрыв – полчаса темноты. Итого, два часа. Что произойдет потом? Потом коридор станет просматриваться навылет.
Группа 3-Б отходить не будет. Они не могут знать, есть раненые или нет. Оставлять раненых нельзя.
Горенко разыграл единственную свою карту: повязал группу ранеными, настоящими ранеными или возможными, сейчас, если кто хочет выжить, будет молчать.
Полковник посмотрел на схему. Помехи ничего особо важного не перекрывали. Сейчас скрыт помехами только вход в кафе. Горенко шел туда специально? Или вышел случайно?
– Зачем мы сюда приперлись? – поинтересовался Горенко, когда дверь кафе закрылась.
Дым попал и в кафе, двигаться к стойке бара капитану пришлось на ощупь, шаря перед собой руками.
– Черт! – Капитан натолкнулся на Грифа, который не только опередил его, но уже что-то делал с пультом, спрятанным за стойкой.
Включилась вытяжка, темнота лохмотьями уползла из кафе. Щелкнул замок на двери, включилась герметизация.
– Повторяю вопрос: зачем мы сюда приперлись? – Горенко сел на стул. – Зачем вообще было
