– Что там у тебя, Яша? Доставай.
Яша как-то механически сунул руку в оттянутый карман потяжелевшей вдруг куртки. Вздрогнул, и что-то тяжелое гулко упало на пол.
– Ни хрена себе! – присвистнул старший сержант.
– Прошу понятых обратить внимание, – официально произнес Гринчук, – задержанный попытался выбросить пистолет системы Макарова.
– Это не мой! – прошептал Яша.
– Тогда, наверное, мой, – сказал Гринчук. – Все видели пистолет?
– Все, – усмехнувшись, бросил Браток, – где тут расписываться и я пойду. А то еще тачку угонят.
Грузчик молча расписался в протоколе и вышел. Вслед за ним вышел Браток.
– Да, Яша, – сочувственно произнес старший сержант, – не твой сегодня день. Нужно было тебе на финку соглашаться.
Яша молчал. Только зубы иногда поскрипывали.
– И зубами не скрипи, попортишь. Они тебе в зоне ох как понадобятся! – подлил масла в огонь Витек.
Гринчук взял с подоконника карандаш, наклонился и аккуратно поддел пистолет за спусковую скобу:
– Пальчики получились не первый сорт, но нам хватит и показаний понятых. И, кстати, Леша, ты не помнишь, на прошлой неделе из какого ствола в человека Гири стреляли?
Глаза Ковалева удивленно округлились, но он быстро взял себя в руки:
– Из пээма и стреляли.
– Интересно, – сам у себя задумчиво поинтересовался Гринчук, – а не из этого ли?
– Экспертиза покажет, – со знанием дела сказал старший сержант.
– Гады, – выдавил из себя Яша, – гады!
– Неуверенно как-то излагаешь, юноша. А где цыганский темперамент? Где уязвленная гордость? Где все это, гордый сын степей?
– Хреново твое дело! – засмеялся Витек.
– Ты теперь себе только представь, какие неприятности начнутся у твоего дяди. Мы ж теперь все на ваших выселках перетрясем. Но и это не самое страшное. Ты прикинь, что о тебе и твоих родственниках подумает Гиря, ведь выходит, что это ты в его лучшего друга стрелял. Ай-яй-яй!
Яша всхлипнул.
– Только не надо слез! – попросил Гринчук, положил левую руку на голову цыгана, а правой указал всем на дверь. – Веди себя как мужик. Давай мы с тобой поговорим. Один на один.
– Ничего я не знаю! Никого не убивал! – услышали старший лейтенант и сержанты, выходя на улицу.
– Резкий у вас друг, – не то осуждающе, не то одобрительно сказал Витек. – Покурим?
– Покурим, – согласился Ковалев.
– Откуда этот пистолет взялся? – затягиваясь сигаретой, поинтересовался старший сержант.
– Из воздуха, – буркнул Ковалев. Он, конечно, относился к Гринчуку хорошо, но так портить отношения с цыганским бароном… И так нахрапом вешать на пацана статью об убийстве…
– И о чем он теперь там с ним разговаривает?
– А хрен его знает!
Милиционеры закурили по второй сигарете.
Из-за двери послышался голос Гринчука.
– Зовет, вроде, – насторожился старший сержант.
Ковалев открыл дверь и заглянул в комнату:
– Что случилось?
– Пошли своего к памятнику, к пионерке. У нее в корзине Яша оставил товар. Пусть принесут, а то пропадет, жалко будет. И заходи сюда.
– Поладили? – спросил Ковалев, отправив Витька выполнять поручение.
– Полностью. В самых лучших традициях. Правда, Яша?
– Правда, Юрий Иванович, – дрожащим голосом, но как-то радостно ответил Яша.
– Все, Яков, свободен. Протокольчик пока побудет у меня. Завтра позвонишь мне по телефону, номер только не потеряй, и договоримся о встрече. Лады?
– Ага, дядя Юра! – Яша вскочил и бросился к двери.
– Подожди, – остановил его Гринчук, – сколько, говоришь, ты передал тому мужику порошка?
