– С ментом общался в специальной комнате? В той, что я тебя просил оборудовать? Молодец. И видеокамеру вовремя включил, под кондиционер. Умница. Только заруби себе на носу… – Андрей Петрович сделал паузу, хмыкнул, – а это идея. Сережа, заруби Гире на носу, не глубоко так, на память, что дураку с умными людьми тягаться на стоит.
Гиря зарычал, когда лезвие ножа провело огненную полоску по переносице.
– Думать надо было, Гиря, думать. И не только тогда, когда ты решил на меня черным накатить. Думать нужно было даже тогда, когда ты решил на мента компромат собрать. Видеосъемки. Идиот, – твердое ребро подошвы туфля надавило на горло Гири, – давно я не убивал. Забыл, как это приятно.
Гиря закашлялся.
– Где кассета? – спросил Андрей Петрович.
– В пиджаке.
– А номера купюр? Ты же записал номера баксов, которые дал Зеленому.
– Тоже в пиджаке, на листке, – прохрипел Гиря.
– Сережа – достань.
Сергей, не убирая ножа, обыскал карманы. Гиря почувствовал, как он вытащил видеокассету.
– А мента жалко, – сказал Андрей Петрович, – скурвился таки, неподкупный. Ничего, придется помочь почистить ряды наших правоохранительных органов от коррупционеров.
Гиря не ответил. Он чувствовал, как кровь из пореза стекает по щеке, но не боль доставала его, а злость. Он не подумал о том, что эта хитрая сволочь могла поставить микрофоны в клубе. И в кабинете, наверное, и в бильярдной, и в апартаментах… Хотелось выть.
– Ладно, подними его, – услышал Гиря приказ Андрея Петровича, – усади в кресло. К нам, кажется, приехал гость.
Рывок – Гире помогли встать. Сергей поднял кресло и подтолкнул его под ноги Гире.
– Садись. И не вздумай дергаться, – приказал Андрей Петрович, – сейчас объяснишь Борису Евгеньевичу, что был вынужден дать взятку члену его группы. И вытри кровь, смотреть противно.
Гиря отер лицо платком. Андрей Петрович спокойно сидел в кресле, Сергей маячил возле окна. Все спокойно, просто это Андрей Петрович зашел пообщаться к старинному другу и партнеру, у которого возникли небольшие проблемы. Как обычно. Только на этот раз Андрей Петрович слишком близко к сердцу принял проблемы приятеля. Вон, даже прическа лежит не так аккуратно, как обычно.
– Где там Чебурашка? – обернулся к Сергею Андрей Петрович.
Тот поднес к губам часы, негромко – Гиря не разобрал что именно – спросил.
– На подъезде. Минут через десять будет здесь. Мы тогда пока поболтаем. Сережа, ты пока выйди, посмотри, чтобы там прибрали до приезда гражданина следователя. И заодно найди там что-нибудь кровоостанавливающее для хозяина.
Значит, мочить пока не собирается, отметил про себя Гиря, это уже неплохо.
– Ты чего засуетился, Гиря? – неожиданно спокойно спросил Андрей Петрович. – Чего это вдруг так забеспокоился? Странно. Ответишь сам, или будем вытягивать это из тебя мучительно больно?
– Сам, – Гиря потер горло.
– Ну, извини, – холодно сказал Андрей Петрович, – так нужно. Так что ты там хотел сказать?
– А подставил ты меня, Андрей Петрович. Вот я и решил хотя бы с айзерами договориться…
– До чего договориться? До того, чтобы они решили со мной разобраться, как с виновником всех их неприятностей? Не хитри, падла, – последние ошметки благопристойности и спокойствия слетели с Андрея Петровича.
Гиря промолчал.
– Что молчишь? Решил чужими руками меня прибрать? Или просто от страха мозгов последних лишился?
– Не лишился, – не выдержал Гиря, – не лишился. Наоборот, подумал. Раскинул мозгами и решил.
Во рту у Гири пересохло, он облизнул губы, и это заметил Андрей Петрович:
– Налить?
– Не нужно.
– Как знаешь. Так чего ты надумал, пошевелив мозгами?
– А не за мной охотились эти, которые бомбы взрывали. А за тобой.
Андрей Петрович ощерился:
– Ты так решил?
– Я так решил! – Гиря повысил голос. – У меня никого не замочили, только пугали. А у тебя сразу же начали мочить! Нет?
– А твои пацаны?
– А что мои пацаны? Их замочил Винтик. Это ж ты придумал, что его нужно убрать! Ты! Вот с этого все и началось. Или это… Кто-то решил себе рынок забрать. И въехал, что я не для себя задницей ежей давлю. И решил узнать. Меня пугали, а тебя убьют. И эти твои, размалеванные, не спасут. Как те, сегодня, в лесу! – последние слова Гиря уже кричал, сорвавшись. – А я не хочу попасть под раздачу. Мне ж все равно кому бабки отстегивать. Сам тоже жить хочешь!
