шорох?
Хитрецы! Все-таки пошли в дом. Один или двое? Или это без разницы?
Под ногой у Шатова что-то еле слышно лязгнуло. Шатов замер, осторожно присел, пощупал руками. Битый кирпич, щепки… Прут. Увесистый арматурный прут. Только не загреметь. Осторожно взять прут, поднять его и…
Хорошо! Что там у его преследователей? Нож? Кастет? Мы теперь почти на равных. Ну не станут же уличные урки носить с собой огнестрельное оружие! Не Дикий же Запад, в конце концов.
Слева, от входа мелькнул свет. Фонарь. Предусмотрительный урка нынче пошел. Ему хорошо. А Шатову – хреново. Сейчас луч сильного фонаря навылет прошьет коридор…
Не везет ему с разбитыми домами. Один раз он уже попал в ловушку – ушел только чудом. А чудо – оно потому и чудо, что может произойти только один раз.
Тут должны быть двери. Не может же быть такой длинный коридор без дверей. Не может.
Луч фонаря обшаривал стены в другой стороне коридора. Шатов сделал еще несколько шагов вдоль стены, пока не наткнулся на дверной проем.
Луч медленно скользил вдоль стены, теперь уже подбираясь к Шатову. Если дверь уцелела, то…
Нету. Нету двери. Шатов бесшумно скользнул в комнату. Далеко не входить. Лучше подождать тут, возле самого проема.
Шатов ощупал прут. Около метра. Хорошо. Врезать наотмашь. Шаги в коридоре приблизились, посветлело. Прут медленно поднялся. Вначале – по руке с фонарем. Потом…
Он никогда не бил человека металлическим прутом. Придется попробовать. Придется попробовать…
Шаги ближе. Осторожные шаги. Сколько усилий, чтобы отобрать мелочь из карманов позднего гуляки. Сколько усилий… Шатов замахнулся. Руки начали дрожать.
Не вовремя, блин. Бросило в пот. Шатов закусил губу – ну где ты там, парень? Давай! Где ты там?
Из коридора послышался какой-то крик. Луч метнулся в ту сторону. Шатов выдохнул.
Крик повторился. Невнятный голос, слов не разобрать. Это его преследователи перекликаются? В коридоре грохнуло. От неожиданности Шатов чуть присел. Крик. Еще грохот.
Твою мать, метнулась паническая мысль, ведь это стреляют. Стреляют. Арматурина в руке сразу показалась тяжелой и нелепой. Кастеты, говоришь? Ножи? Не Дикий Запад?
Выстрел, выстрел – два выстрела подряд. Голоса. Кто-то отдает какие-то команды, кто-то кричит, надсадным, предсмертным криком. Там кого-то убили. Кто-то умирает… Крик оборвался. Кто-то умер! Снова голоса. Теперь они что-то обсуждают. Что? Рассматривают трупы?
Шатов положил прут на пол, осторожно выглянул в коридор. Два фонаря освещали мечущимися лучами ободранные стены, какие-то обломки мебели.
Тени. Тени, извиваясь, прыгали по стенам и потолку. Шатов посмотрел в противоположную сторону коридора. Ему показалось, или там есть выход?
Шатов шагнул. Еще. Пригнувшись почти до самого пола, касаясь его кончиками пальцев, пробежал несколько метров. Выход. Вернее, здесь уже успели обрушить стену, открыв проход к реке.
Всего несколько шагов – Шатов влетел в кустарник, росший вдоль приречной аллейки. И теперь – как можно быстрее. Как можно быстрее. Куда угодно. Вон хотя бы к ярко освещенному мосту. Там возле реки – кафе. Там людно. Там ходят трамваи… Туда за ним не пойдут эти… Кто?
Это не просто уличные сявки, это Шатов сообразил уже, несмотря на боль в горле и боку. Сшибать денежки ночью с пистолетом в руках – глупость. И так гнаться за случайным прохожим…
Кто? Люди Васильева? Откуда? Пусть они смогли отследить его до клиники. Но потом, от клиники сюда? Менты должны были заметить хвост. Или они слишком были увлечены беседой с Шатовым?
Или это менты? А что? Совершенно спокойно они могли сесть в машину, кстати, в ту самую, которая не остановилась на призывы Шатова, обогнать и встретить его. Могли? Избить, припугнуть…
Шатов вцепился в эту мысль. Он прижал Ямпольского своими синяками и возможностью шантажа. Что нужно сделать, чтобы это оружие у Шатова отобрать? Очень просто, организовать нападение хулиганов. Скажем, к Шатову подошли двое, попросили закурить, а потом избили его до потери сознания. Евгения находят под утро с сотрясением мозга, он с месяц лежит в больнице. И когда на него наезжает снова ОПО, он уже ничего им противопоставить не может.
Шатов почти поверил в эту безумную версию. Почти. Менты могли попытаться с ним разобраться таким образом. Но стрельба в доме! Там ведь явно кто-то был убит. Так не может кричать нормальный человек. Убить менты не могли. Не могли. Тогда кто?
Просто случайность? На хрен, не бывает случайностей. Не бывает таких случайностей! Шатов присел на парапет возле реки. Нужно отдышаться. В пяти метрах от него люди веселятся. Им не приходится прятаться и бояться за свою жизнь. Им не приходится раздумывать над тем, кто сейчас хотел убить Шатова. А ведь его хотели именно убить.
Снова бросило в дрожь.
Васильев? Трижды проклятый директор трижды проклятого завода. Из-за паршивых трех сотен тысяч баксов он превратил жизнь Шатова в ад. Хотя… А во что хотел превратить Шатов жизнь Васильева? В рай?
Шатов сплюнул вязкую слюну. Отряхнул колени джинсов.
Как они могли его выследить? Только от клиники. Как его выследили и люди Ямпольского. Сидели возле «Гиппократа» две засады, одна сработала быстрее, а другая проследила машину до самого ОПО. Ведь вторая засада не могла знать, что это менты. На них этого написано не было. И привезли они его не в управление внутренних дел, а в какую-то контору под странным названием.
