– Не все. У меня не все. После Ямпольского я столкнулся с парой уличных бандитов, которые попросили у меня закурить.
– Вам нужно быть аккуратнее на улицах. Сейчас такое время…
– Я знаю, какое сейчас время, – яростно прошипел Шатов в телефон, – эти двое хотели меня убить. Замочить!
– Вы уверены?
– Они гнали меня несколько кварталов, а потом пристрелили кого-то, не вовремя подвернувшегося!
– Это серьезно, – медленно проговорил Арсений Ильич.
– Конечно, серьезно.
– Кто, по-вашему, это был? Кто?
– Откуда я знаю? Это кто угодно мог быть! – Шатов снова повысил голос и понял, что нужно брать себя в руки. – Я думаю, что это были посланцы от Васильева.
– Как? – коротко спросил Арсений Ильич.
– Что – как?
– Как они могли вас вычислить и устроить засаду?
– Хрен его знает! Они могли пасти меня возле клиники, независимо от ментов.
– Могли, – подумав немного, согласился Арсений Ильич, – они от вашего приятеля Некрофила знали, по каким адресам вы можете пойти.
– И что прикажете делать теперь? – Шатов безжалостно мял рукой висок, пытаясь унять головную боль.
– А я приказа своего не отменял. Вы еще не побывали у Каневецкого, господин Шатов.
– Вы там охренели совсем? Они же…
– Вряд ли, – голос Арсения Ильича излучал спокойствие и деловитость. – Они только что попытались вас убить. Совершенно понятно, что после такой встряски вы заляжете и будете приходить в себя. Сегодня вечером вас никто не ждет. И у вас есть шанс.
– Шанс на что?
– Шанс на то, что вы еще сегодня выполните мое задание и спокойно отправитесь спать. А утром будете вспоминать о всем происшедшем, как о неприятном сне.
– Вы полагаете, что родственники покойного Каневецкого откроют мне загадку? Всех восьми убийств? – Шатову показалось, что он ослышался. – Я схожу к Каневецкому, поговорю с его вдовой и детьми, и после этого вы снимете меня с крючка?
– Вас это разочаровывает? – Арсений Ильич даже, кажется, усмехнулся. – Вы привыкли к постоянному выбросу адреналина? Это действительно засасывает. Я вас понимаю.
– Вы же только что…
– Я сказал, что вы не выполнили моего задания. Вы его не выполнили. Но в процессе вы проявили себя как достаточно послушное и толковое животное. И я, пожалуй, возьму вас на довольствие. Сниму с крючка, как вы изволили выразиться, и найму на работу. Не за страх, а за вкусную мозговую кость. И, получив информацию о Каневецком, вы будете распутывать это дело о восьми трупах…
– О тридцати семи.
– О восьми. Остальные меня не интересуют, – интонацией Арсений Ильич как бы подвел черту в прениях, – это будет завтра. Но если вы немедленно не отправитесь к родственникам Каневецкого, завтра у вас не будет. Никакого.
Короткие гудки.
Ну что, Жека, доволен? Тебя оценили как послушного и исполнительного. И даже решили принять тебя на псарню. Будешь выполнять команды за косточку? Жека – апорт! Жека – сидеть! Жека – лежать! Жека – умри…
Шатов спрятал телефон.
Нам наплевать на двадцать девять трупов. Нам нужна информация о восьми. Почему? А по кочану! Есть у него уже информация по тем убийствам. С чего ты решил, что только ты один в своре у Ильича? Он свободно мог нанять три-четыре таких, как ты, и отправить разнюхивать.
Не отвлекайся, Шатов, держи свой след. Ату!
Шатов встал с парапета. Покачнулся. Спокойно, еще не вечер. Еще один, последний визит. А потом…
Шатов поднял руку на обочине.
А потом хозяин решит, что с ним делать. Или просто настал момент, когда тактика кнута перестала быть единственно эффективной? Пришел момент поманить пряником?
Рядом с Шатовым затормозила машина, «опель» бог знает какого года выпуска.
– Далеко ехать? – спросил, наклонившись к правой дверце, водитель.
– К университету, – ответил Шатов, припомнив адрес Каневецкого, – со стороны общежития.
Глава 12
