– Извини, – сказал Шатов, – у меня наручники. Не могу.
– Сука, – сказал Колян, глядя мимо Шатова. Шатов оглянулся. Арсений Ильич не торопясь спускался по лестнице, держа в опущенной руке пистолет, с навинченным на ствол глушителем. Такой же, как тот, что Шатов выбросил в болото.
– Я не опоздал? – спросил Арсений Ильич.
Он был одет в тщательно отглаженные серые брюки и шерстяной пуловер. Лицо бесстрастно и спокойно.
– Не знаю, – пожал плечами Шатов.
– Похоже, что не опоздал, – чуть улыбнулся Арсений Ильич, – немного только не доработал.
Пистолет выстрелил. Тело Коляна выгнулось и замерло.
– Вот, в общем, и все, – сказал Арсений Ильич.
– Вот и все, – прошептал Шатов. Он так и не смог понять, что именно пришло ему в голову несколько минут назад. Какая-то мысль. Какое-то открытие.
– Расстегните наручники, – попросил Шатов.
– Конечно, конечно, – Арсений Ильич подошел к телу Ямпольского, вытащил у него из кармана ключ и расстегнул наручники.
Руки Шатова повисли, словно плети. Он их не чувствовал.
– Сколько их было? – спросил Арсений Ильич.
– Думаю, пятеро. Пятеро, – тверже сказал Шатов, – они говорили только об одном, сидящем в засаде под дождем. Об этом.
Арсений Ильич посмотрел на водителя, лежащего на пороге:
– Пятеро. Много.
– Много трупов?
– Много работы, – сказал Арсений Ильич. – Одному – долго возиться.
– Что? – спросил Шатов.
– Вам придется мне помочь.
– Я только гончая, – Шатов сел на диван, – я не умею таскать трупы.
– Умеешь, – лицо Арсения Ильича окаменело, – скажу – научишься.
– Ага, обязательно, – Шатов, поморщившись, положил руки на колени, – вот только руки вырастут.
Арсений Ильич ничего не ответил, вышел из дома, вернулся через минуту, хлопнув дверью:
– У нас небольшая проблема, господин Шатов.
– У нас? У нас даже появились общие проблемы?
– Да. У нас здесь лежат пять убитых сотрудников милиции…
– Убийцы.
– Да, убийцы, когда мы докажем это. А до тех пор – просто пять убитых сотрудников милиции.
– Оперативно-поискового отдела, – Шатов стал массировать запястья. – Вы, кстати, начали заниматься подводной охотой?
– С чего вы взяли? – быстро спросил Арсений Ильич, но Шатов готов был поклясться, что он растерян.
– Вы ведь тех двоих, – Шатов не смог поднять руку, поэтому кивнул головой в сторону лестницы, – вы ведь их убили из ружья для подводной охоты?
Арсений Ильич опустился на край дивана возле Шатова:
– С чего вы так решили?
– Того, что в кабинете – в горло. Второго – в сердце. Так?
– С чего вы это взяли? – еще раз спросил Арсений Ильич.
– Привиделось, – улыбнулся Шатов, – бред. Игра воспаленного воображения.
– У вас очень странное воображение, – задумчиво произнес Арсений Ильич, – очень странное.
– Я думаю, что вас не должно беспокоить мое воображение. Вас больше должно беспокоить выполнение своего обещания, – Шатов растирал руки, чувствуя, как кровь начинает пульсировать в кончиках пальцев.
– Ах, да! – всплеснул руками Арсений Ильич, – Я и забыл, что мы изволили повысить голос на дрессировщика. Если мы не пресечем этого сразу, то вы, того и гляди, вцепитесь мне в руку…
– В горло, – поправил Шатов.
– Ага, вот даже как… – глубокомысленно произнес Арсений Ильич. – В горло. Это надо понимать, как угрозу?
– Понимайте это как хотите. Можете… – Шатов хотел сказать «как угрозу», но рука Арсения Ильича
