– Есть немного.
Снова пауза. Такое впечатление, что этими паузами собеседник отчеркивает одну тему от другой.
– Что с Палачом?
– Ушел.
– Остальные?
– Остальные остались там, в ресторане. Он позаботился.
– Куда ушел?
– Откуда я знаю? Он, кстати, просил передать, что машина с двумя сотнями килограммов пластиковой взрывчатки находится в подземном гараже Центра досуга. Время взрыва – сегодня в семь утра.
– Мы успеем.
– Вы решили пощадить людей? – почти удивился Гаврилин.
– Давайте поговорим об этом при встрече.
– Как скажете.
– Меня, кстати, зовут Григорий Николаевич.
– Очень приятно. Можно я выключу телефон?
– Клиника «Гиппократ». Удачи.
Григорий Николаевич. Артем Олегович. Григорий Николаевич.
Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Что делать? Гаврилин вспомнил, как Палач поднес к виску пистолет и нажал на спуск. Неплохой выход, если подумать.
Гаврилин вытащил из кармана пальто пистолет. Одним легким движением пальца. Одним легким движением.
И он будет лежать, неловко запрокинувшись на бок, и белые снеговые мухи будут садиться на его кровь, и не будут таять.
Он слишком много сегодня видел трупов. И даже внес в это дело посильный вклад.
Гаврилин нащупал спусковой крючок. Одним движением пальца.
Не умирай, сказал он Палачу. Они хотели, чтобы ты умер. Выживи.
Пока не кончится ноябрь, ответил Палач.
Гаврилин отбросил пистолет в сторону. Жить.
Он попытался ловить снежинки ртом, но их больше не было. Те, что успели упасть на землю, медленно исчезали.
Гаврилин осторожно спрятал блокнот Палача во внутренний карман пиджака. Все-таки, наследство.
… Зима в том году так и не наступила.
