хотите услышать, что не вы один запутались в поступках и намереньях начальника оперативно-контрольного отдела? Хорошо, я это говорю. Я уже и сам не понимаю, что именно нужно Гринчуку. Еще вчера вы были уверенны, что он, как это у них говорят, ссучился, положил на все и решил урвать себе денег…
– А вы не были в этом уверенны?
– Не так сильно, но… – Полковник развел руками. – Мы ведь точно знали, что все нормально, что все чисто, что ничего непонятного в деле не осталось… И вдруг эти трое…
Полковник снова развел руками.
– Если все действительно организовал этот охранник Липских, то не понятно, кто навел, как это, – Владимир Родионыч запнулся, припоминая, – Батона на завод.
– Причем, очень конкретно и вовремя, – задумчиво добавил Полковник. – Указал не только место, но и время, когда нужно было туда явиться. Этот неизвестный точно знал, где содержат похищенного мальчишку.
– А Гринчук знал, что не все так просто… – закончил Владимир Родионыч.
Владимир Родионыч вдруг засмеялся.
– Анекдот вспомнили? – спросил Полковник.
– Вспомнил, как вчера в этом кабинете вдруг впал в истерику, – Владимир Родионыч достал из кармана носовой платок и промокнул уголки глаз. – Все было так понятно – Гринчук хочет найти деньги. А сегодня…
Владимир Родионыч снова засмеялся.
– А сегодня вы уже полагаете, что он не хочет найти деньги?
– А сегодня я точно знаю, что бессмысленно пытаться оценивать действия этого безумного подполковника до тех пор, пока он не достигнет задуманного результата. Во всяком случае, если бы он не устроил всего этого бардака в милиции и на телевидении, продолжить дело мы бы ему не позволили.
– И он не смог бы искать деньги, – подсказал Полковник.
– Вам нравится портить мне настроение? – спросил Владимир Родионыч.
– А у вас есть, что портить?
– Представьте себе! – Владимир Родионыч похлопал ладонью по столу. – Я сейчас с большим интересом жду, что еще вспомнят эти трое молодчиков. Думаю, что Игорь Иванович Шмель сможет выяснить у несчастного Батона все.
– Но меня больше интересует мнение по этому поводу Гринчука, – сказал Полковник.
– Инга! – позвал Владимир Родионыч. – Что там с Гринчуком?
Мила нажала на спуск трижды. И жала бы еще, если бы из-за плеча у нее вдруг неожиданно не появилась рука Михаила и не отобрала оружие.
– Так я все-таки возьму апельсинку? – сказал Гринчук. – Так получилось, что в детстве я их не наелся. У меня было трудное безапельсиновое детство.
Мила смотрела на него, не веря в случившееся.
Пистолет не выстрелил.
– Понимаешь, – сказал Гринчук, обдирая пальцами шкурку со следующего апельсина. – Обычно, если в пистолете вынуть боек, то пистолет не стреляет. Патроны в магазине есть, затвор передергивается, можно хоть всю обойму таким образом выщелкнуть. Но понять, что пушка не бабахнет, сможет только тот, кто разбирается в устройстве пистолета, а не только умеет нажимать на спуск.
Губы Милы задрожали, но она не заплакала. Сдержалась.
– Куда мы катимся? – спросил Гринчук, ни к кому не обращаясь. – Чтобы отомстить за подонка, малолетняя дура решает убить человека, который ее от этого подонка спас.
– Гена не подонок! – закричала Мила. – Это вы – убийцы. И уроды! Вы убили его!
– А ты меня убивать, значит, не собиралась? – уточнил Гринчук.
– А вы заслужили смерть. Заслужили! Вы…
– И почему на меня последнее время все кричат? – огорчился Гринчук. – Орут и орут. И каждый норовит в душу плюнуть. Обижусь я на вас на всех…
– Все равно ты подохнешь, – выкрикнула Мила. – Все равно!
– Все помрем, – Гринчук снова щелкнул пальцами. – Я тоже. Но планирую годам так к восьмидесяти и в постели с молодой красивой девушкой.
Мила вскочила со стула.
– Ты, Миша, дверь на ключ закрой, – попросил Гринчук, – чтобы наша девушка не побежала куда и глупостей не наделала.
– Я не побегу, сволочь, не побегу! – Мила уже плохо понимала, что говорила.
Она двинулась вокруг стола, словно собиралась броситься на Гринчука.
– Ты бы лучше сказала, где оружие взяла. Не постоянно ведь ты его у себя держала.
– Нашла! – сказала Мила. – На улице нашла!
– Не нужно ко мне подходить с таким выражением лица, – предупредил Гринчук. – Я ведь борец за равноправие женщин, могу и в рыло дать.
