Саня Скок напряг слух, чтобы услышать ответ Зеленого. Сам он Гринчука помнил хорошо, особенно тот вечер полтора года назад, когда в темноте ошибся и попытался по пьяному делу сорвать злость на прохожем. Прохожим оказался Гринчук, настроение у него тоже было тогда не слишком хорошим.
Скок потер скулу.
– Так вот, он сейчас приедет в клуб, посмотрит, что там нужно отремонтировать и все организует. Или оплатит, если Нина решит сама нанимать людей. Хорошо?
– А это вы у Нины спросите, – сказал Гринчук. – Я здесь при чем?
– Лады, – засмеялся Гиря, – я у Нины спрошу. Но вы не возражаете?
– Не возражаю, – сказал в телефон Гринчук и обернулся к Графу. – Гиря после дурки здорово изменился.
– Повезло тебе, Саня, – усмехнулся Гиря. – Но если там еще раз что-то случится, я тебя…
Саня кивнул.
– Че ты киваешь, урод? Ты думаешь, ты знаешь, что я с тобой сделаю? Ты не знаешь, что я с тобой сделаю. Сказать почему?
Скок мотнул головой.
– А потому, что я и сам не знаю, что сделаю с тобой.
Скок вышел из кабинета, облегченно вздохнув.
Гиря с сомнением посмотрел на телефон. Поверил Зеленый или нет? Лучше чтобы поверил. Иначе могут начаться непонятки. А это в планы Геннадия Федоровича на ближайшее время не входило.
Как не входила в планы Михаила поездка в другой город. Но возражать он не стал. Молча выслушал распоряжения, внимательно посмотрел на листок с адресом и телефонами и вернул его Гринчуку.
– Вернешься послезавтра. Тебе хватит времени ее уговорить?
Михаил улыбнулся и кивнул.
– Смотри, это тебе не горничную в постель укладывать. Она может психануть.
– Может, – сказал Михаил.
– Вопросы есть? – спросил Гринчук.
– Да. Один. С чего вы взяли, что я горничных в постель укладываю?
– Так все… – немного растерялся Гринчук.
– Так все были уверены, что вы беспробудно пьете три месяца подряд.
– Ладно, – кивнул Гринчук, – вернешься, поговорим.
– Вы с Братком поговорите. И к маме Ире и Доктору зайдите, просто так, поболтать, чаю попить.
– Есть. Будет сделано.
Михаил как раз остановил машину. Гринчук пожал Михаилу руку и вышел. Машина тронулась с места. И тут Гринчук свистнул. Оглушительно и резко. Машина остановилась.
Гринчук подошел к ней, открыл переднюю дверцу.
– Миша, а тебе не показалось кое-что странным? – спросил Гринчук.
– В чем именно? – спросил Михаил.
– Ну… За всей этой суетой мы с тобой совсем забыли об одном персонаже. Который ведет себя непонятно.
Михаил на секунду задумался, потом кивнул:
– Может, мне к нему заехать?
– Не нужно, мы с Братком этим займемся. И если я прав…
– Я думаю – да, – сказал Михаил.
Гринчук хлопнул дверцей, дождался, пока машина уедет. Потом обернулся и помахал, подзывая, машину, стоявшую метрах в пятидесяти сзади, серый «опель».
«Опель» подъехал.
– Это кто тут у нас? – спросил Гринчук, открывая дверцу и заглядывая в салон. – Али. Чего тебя черт носит за мной следом?
Али вышел из машины, указала водителю пальцем вперед, «опель» тронулся с места и скрылся за поворотом.
– Меня просил с вами поговорить Садреддин Гейдарович.
Мимо них проехал красный «вольво».
– Ты глянь, – сказал Батон Брюлику и Рогоже. – Мент этот, Зеленый, и Али треплются посреди улицы.
– Ну, и пусть, – кивнул Брюлик с доброжелательностью, вызванной полбутылкой коньяка.
– А, может, они это… дружат? – подал с заднего сидения Рогожа. – Стали чисто побазарить.
