Хозяин сам не курил уже очень давно, но обычно никому не запрещал дымить в своем присутствии. Но дать возможность Крабу немного успокоиться не входило в его планы.
– Не нужно дымить, – рука Краба с сигаретой остановилась на полпути ко рту, – что-то у меня легкие барахлят. Старею.
Краб смял сигарету между пальцев и сунул ее в карман. Нервничает, удовлетворенно отметил Хозяин. Чего же это он так нервничает? Ну и черт с ним. Это его проблемы. А он, Хозяин, подумает как из этого всего извлечь пользу.
– То, что это записано у ментов, хорошо. Только вот правда ли это…
– Вот мы и выясним.
– Выяснишь… Лады. Давай я с ним, с этим Гаврилиным побеседую, а потом…
– Это… – Краб замялся.
Краб замялся! Хозяин слегка приподнял брови. Невозмутимый Краб стоит перед ним и жует сопли, как провинившийся школьник.
– Что там у тебя?
– Он без сознания…
– Что? Я ведь тебе говорил…
– Его никто и пальцем не трогал, Кирилл и Нолик обрабатывали муз… лабуха, Гаврилин и потерял сознание.
– Сознание потерял? Это тот мужик, который мочил всю группу Солдата?
Краб сунул руки в карманы и снова прошел по кабинету. Вынул пачку сигарет. Покрутил в руках и снова сунул ее в карман. Хозяин ждал ответа молча, не торопя, и это заметно раздражало Краба.
– Может, он от потери крови вырубился, или от коньяка. Его Клоун в «Гиппократе»
накачал на всякий случай. Да через пару часов он оклемается и тогда…
– Ладно, – протянул Хозяин, – Ладно. Тогда давай сюда лабуха. Я поговорю с ним.
– А лабух умер, – сказал Краб неожиданно тихо.
– Шутишь?
– Но вы же сами…
– Я?
– Вы. Сказали же, что он не нужен и с ним можно поработать, чтобы подготовить Гаврилина…
– Поработать. Я сказал поработать. А вы… – Хозяину почти не пришлось имитировать ярость, чувство очень похожее на нее неожиданно поднялось из глубины души и ударило в голову, как неразбавленный спирт.
Несколько секунд Хозяин наслаждался этим чувством, а потом привычно оттолкнул его в глубь сознания, к ошибкам молодости.
– Ума не хватило, чтобы остановиться? Ты?
Краб вздрогнул, столько в этом вопросе было скрытой угрозы.
– Нет, его…
– Кто-то из твоих? Кто? Наказать урода!
– Его Гаврилин замочил, молотком.
Вначале Крабу показалось, что Хозяин закашлялся, тяжело, задыхаясь, с хрипами. Но потом, через секунду понял, что старик в глубоком кресле смеется.
– Молотком? – Хозяин резко оборвал смех, – Молотком? А вы где были? Или он в обмороке его замочил?
Краб скрипнул зубами. Только сейчас он понял как дико и неправдоподобно звучат его оправдания. И, главное, зачем оправдываться?
– Лабух все равно съехал крышей. Все видели, кто был в подвале. Все. Он двинулся. Прямо на глазах у всех. Гаврилин признался, сказал, что был в кабаке… Я хотел… Я закурю?
– Нет.
– Я хотел узнать, кто был с ним… Кирилл с Ноликом поднажали… Гаврилин и вырубился. Я послал за водой… а он… Гаврилин… подполз к лабуху и молотком проломил ему голову.
Хозяин улыбнулся. Морщины на лице стали резче, лицо словно распалось на отдельные угловатые фрагменты. Глаза утонули в темных прорезях. Краб увидел, как уголки бесцветных губ брезгливо опустились.
– Что собираешься делать дальше?
– Займусь клиникой. И остальными свидетелями, теми, что в больницы попали. Раненые из ресторана.
– А в клинике что?
– В клинике? Будем ждать тех, кто приходил к Гаврилину.
