– С градом обреченным, – пробормотал задумчиво Владимир Родионыч.
Полковник остановился, постоял перед письменным столом и снова принялся ходить по кабинету. Десять шагов до двери и столько же обратно:
– Я пытался его понять. Я пытаюсь его понять. Я до сих пор не могу представить себе, что могло так испугать Гринчука. Вспомните, он прошлым летом вцепился в дело о взрывах, хотя оно, как мы с вами знаем, для него было смертельно опасным. Зимой он противопоставил себя всем, в том числе и нам, но добился своего. Сейчас же ничего особого не произошло. Конкретно ему никто не угрожал.
– Легко вам говорить, это не в вас стреляли в бильярдной – Владимир Родионыч посмотрел на вышагивающего Полковника и отвернулся. – Прекратите бродить, у меня от вас голова кружится.
– Хорошо, – Полковник сел в кресло. – Ладно. Не в меня. Ладно. Но он практически провоцирует свой арест только для того, чтобы лично пообщаться с начальником городского управления милиции. Он провоцирует скандал с Махмутовым, хотя мог все решить тихо. За пару дней он обрывает все, словно в панике, и бежит из города. При этом лично на меня он не производит впечатления очень испуганного человека.
– Он вообще не производит впечатления человека, способного поддаться страху, – сказал Владимир Родионыч.
– И тем не менее…
Владимир Родионыч нажал кнопку на селекторе.
– Да, – ответила Инга.
– Вы не могли занести нам еще чаю? – спросил Владимир Родионыч.
– Да, конечно.
Владимир Родионыч снова принялся барабанить пальцами по столу.
– И все-таки, это «Турецкий марш», – сказал Полковник. – Тара-та-та-там, тара-та-та-там, таратата…
Вошла Инга с подносом, поставила чашки с чаем перед Полковником и Владимиром Родионычем и ушла, забрав грязные чашки.
– Ну? – спросил Владимир Родионыч.
– Что «ну»? – спросил Полковник.
– Вот это, – Владимир Родионыч сделал неопределенный жест рукой в сторону двери.
– Вы имеете ввиду Ингу?
– Я имею ввиду Ингу. Если бы вы в его возрасте и его положении встретили такую женщину, вы бы сомневались хоть секунду?
– Я бы к такой женщине в жизни не подошел бы. Пуглив по женской части с юных лет. Но ход ваших мыслей понять могу, – Полковник подул на чай. – До последнего времени у Гринчука не было уязвимых мест. Невозможно было себе представить, что из-за кого-то он может поддаться давлению. А после появления Инги…
Это действительно было похоже на правду. Гринчук влюбился. И испугался. Не за себя. Он испугался того, что может эту любовь упустить. Потерять. А еще он понял, что странная история с Приморском может потребовать его участия. А он неоднократно говорил, что опасно работать в ситуации, когда любой может оказаться обработанным, заколдованным, завербованным… А из-за Инги эта опасность возрастала. И Инга была слишком близко к Владимиру Родионычу. А Владимир Родионыч был очень влиятельным в городе лицом, и мог заинтересовать Приморск. А это значило, что Инга могла попасть под удар. И Гринчук мог из-за нее попасть под удар. И Гринчук решил срочно уходить. В этом случае все становится понятным.
И еще это значило, что Гринчук в ближайшее время сделает все, чтобы увезти Ингу. И еще это значило, что Ингу…
– Мне кажется, что нам нужно подумать о безопасности Инги. И вообще всех, кто обслуживает вас и наших новых дворян, – сказал Полковник.
– Вспомнили… Я еще на прошлой неделе запустил своих… – на этом слове Владимир Родионыч сделал ударение на этом слове, – …своих людей, чтобы они приглядели за Ингой. А вы, будьте так добры, подключите своих аналитиков, чтобы они в ближайшие сроки выдали план выхода на эту организацию, с целью либо контакта с ней, либо ее уничтожения.
Полковник молча кивнул.
Владимир Родионович снова постучал пальцами, посмотрел на Полковника и убрал руку со стола:
– Недавно я боялся, что Инга уедет слишком быстро. Теперь волнуюсь, почему Гринчук тянет время. Не хочу, чтобы с Ингой что-то случилось. Если Гринчук находится в списке мишеней, то она – самый надежный способ его свалить.
– Или перевербовать, – сказал Полковник. – А это куда хуже.
– Что ж он время-то тянет?
А Гринчук время не тянул.
Он две недели провел с Михаилом в столице. Нашел частную клинику, договорился о том, что Михаил сможет там находится на правах гостя сколько будет нужно. Клиника была закрытой, находилась довольно далеко от города и охрану имела весьма и весьма пристойную. Причем, получив деньги, обслуживающий персонал вопросов не задавал.
Михаил остался в клинике под присмотром Ирины, а Гринчук в середине мая нагрянул в гости к Владимиру Родионычу.
Первым об этом сообщил охранник снизу, от входа. Владимир Родионыч торопливо нажал кнопку на селекторе:
