– Стоп, – приказал Гринчук. – А об этом откуда вы знаете?
– У меня сегодня была жена одного из конкретных пацанов, вот она и поведала эту историю. А потом жена одного из милицейских начальников подтвердила и даже добавила. Вы ссорились перед нападением на вас с людьми Атамана?
– Ну… – неопределенно протянул Гринчук.
– Вот все трое и погибли в автокатастрофе. Нет?
Гринчук кашлянул. Можно было, конечно, сказать, что нет, что фигня все это, но ведь действительно был у него с пацанами серьезный разговор. И действительно он, типа, наехал на ребят. И был даже тому свидетель…
– А жена какого ментовского начальника вам сказала о моей ссоре с людьми Атамана?
– Ну, Юрий Иванович… – протянул Доктор, вставая.
– Поссориться хотите? – с неприятным выражением на лице поинтересовался Гринчук. – Вы же сами рассказывали – кто со мной ссорится, у того начинаются проблемы.
– Юрий Иванович…
– Я уже почти сорок лет Юрий Иванович.
– Ну не знаю, как это называется, – отведя взгляд, пробормотал Доктор. – То ли внутренняя безопасность, то ли отдел чистки рядов. Своих, в общем, ловят.
Гринчук улыбнулся:
– Ладно, мне пора. Спасибо за информацию.
– Не за что… – протянул Доктор.
– Миша! – крикнул Гринчук из коридора, чтобы не попадаться на глаза Ирине. – Поехали, у нас есть дело.
– Иду, – сказал Михаил.
– И, доктор, – Гринчук обернулся уже на пороге. – Очень вас прошу – все, что всплывет об этом самом волшебном объявлении – немедленно мне сообщите. Но это если всплывет. Сами ни в коем случае не расспрашивайте.
– А что? – спросил Доктор подходя поближе.
– Тот, кто покупает душу, не любит, чтобы об этом говорили, – почти прошептал Гринчук. – Поверьте мне на слово.
– Да ну вас, – после секундной паузы махнул рукой Доктор, – я снова чуть не попался. Ваши шутки…
Гринчук молча смотрел на Доктора.
– Розыгрыши… – уже тише сказал Доктор.
Гринчук продолжал молчать.
– Не хотите же вы сказать… – пробормотал Доктор.
– Я уже сказал. Будьте осторожнее.
Доктор закрыл за Гринчуком дверь и почти минуту стоял пред ней, глядя себе под ноги.
– Тот, кто покупает душу, не любит чтобы об этом говорили, – еле слышно повторил Доктор.
Чушь, конечно. Очередной розыгрыш.
По ногам потянуло сквозняком. Доктор передернул плечами и торопливо пошел в комнату, в которой было светло, в которой была Ирина и в углу которой висела икона.
– Как самочувствие? – спросил Гринчук в машине.
– Плохо, – ответил Михаил. – Маму Иру жалко.
Гринчук тронул машину, медленно проехал по неосвещенному двору и выехал на улицу. Движение было не слишком сильное.
– А что мы можем еще сделать? – спросил Гринчук, не поворачивая головы.
– Все равно – жалко, – сказал Михаил. – А дальше будет еще хуже.
Гринчук втянул воздух сквозь зубы.
– Ты-то сам – выдержишь? – помолчав, спросил Гринчук у Михаила.
– Постараюсь, – сказал Михаил.
– Смотри, завтра, я думаю, с утра, у меня начнутся проблемы.
– Что именно?
– Ерунда. Если они завтра не начнутся, то их придется придумать, – улыбнулся Гринчук. – Думаю, что завтра все будет идти до безобразия правильно. А если нет…
– То проблемы начнутся послезавтра, – закончил Михаил.
– Откуда такая уверенность?
