Шеф этой ночью и сам не спал, и им выспаться не позволил. Такое впечатление, что шеф здорово испугался. Точно – испугался. Всю ночь пил коньяк, звонил по телефону и проверял охрану вокруг дома.
– Володя, закурить есть? – спросил Гриша.
Он вместе с Рустамом устроился под деревом, в тени и наслаждались отдыхом.
– Закурить дай, – попросил Рустам.
– Сейчас дам, – лениво пообещал Володя, – потом догоню, и еще дам. Кончай отдыхать, возьми ствол и пройдись вверх по дороге, глянь. А ты, Гриша, пройдись по кустам, нефиг шланговать.
Гриша спорить не стал, взял карабин и бесшумно скользнул под ветки куста. Рустам, с карабином под мышкой, легко пошел по дороге наверх. Володя, в общем, был мужиком неплохим, но заподлистым. Мог попортить крови достаточно. Шеф к нему прислушивался.
Володя достал из кармана сигареты и закурил. Лучше быть начальником, чем мальчиком на побегушках. Гораздо лучше.
Гриша бесшумно насвистывал, пробираясь между деревьями. Играть в партизан – так играть в партизан. Не впервой. Всю ночь ползал по лесу. Будто ожидается нападение! Фигня всё это! Кто здесь может… Потерявшего сознание Гришу аккуратно подхватили и положили на землю, ловко стянули шнуром руки и ноги, забили в рот кляп. Карабин аккуратно прислонили к сосне.
– И вот сегодня утром, – сказал Владимир Родионыч, – я решил плюнуть на все и просто подумать. Обдумать все, происходившее… странное…
– И удивительное.
– Да. И удивительное. Итак, что мы имеем на сегодня? Гринчук украл деньги общака. Странно?
– Наверно.
– Не наверно, а наверняка. Так рисковать, имея большие деньги… – Владимир Родионыч покачал головой. – Непохоже на всегда взвешенного и аккуратного Юрия Ивановича. Вот смотрите, он сообщает нам о том, что сделал предложение Инге и приглашает в «Клуб». Так?
– Так.
– Затем они покупают билеты, но происходит та авария… Помните?
…«Джип» бросило в сторону, к деревьям напротив «Клуба». Машина не тормозила. Она выскочила на тротуар. Ударилась левым боком о дерево. «Джип» развернуло, снова бросило на дорогу. Опрокинувшись на бок, машина со скрежетом проехала еще несколько метров. Остановилась. Грохот, звон бьющегося стекла, скрежет рвущегося метала…
Тишина.
Левая дверца машины, ставшая теперь верхней, открылась со скрежетом. Появился Михаил.
– Мишка! – крикнул Гринчук.
Лицо Михаила было залито кровью.
Гринчук схватил его под мышки и потянул на себя. Граф поддержал Михаила, помог отнести его в сторону.
– Мишка, ты меня слышишь? – спросил Гринчук. – Мишка…
Михаил не ответил. Он просто сидел на тротуаре, прислонившись к стене, там, куда его посадили.
Михаил смотрел прямо перед собой. Кровь на лице, на рубахе, на его руках и руках Гринчука.
– «Скорую» вызовите, – приказал Полковник.
– Не нужно, – сказал Гринчук. – Дверь лучше подержите.
Лобовое стекло высыпалось на дорогу хрустящими льдинками. Цветы лежали на руле и на сидении. Несколько роз вылетело на мостовую. Словно на похоронах, подумал Владимир Родионыч.
Из-под машины появилась струйка грязной воды. Как кровь из-под трупа.
– Я помню, – сказал Полковник. – Михаила отвезли в клинику.
– А что еще тогда произошло в городе? Странного?
– Пропал казначей общака, Лёвчик, – спокойно сказал Полковник. – Его не видели с тех пор. И до тех пор, пока он не появился в городе и не сообщил, что его выкрали, забинтовали и вывезли в клинику под видом Михаила. Я правильно понял?
Владимир Родионыч прищурился, пристально рассматривая Полковника.
– И не нужно на меня так смотреть, я сегодня с утра так же призадумался. А это, простите, лежит на поверхности, – Полковник достал из кармана блокнот, в котором обычно делал пометки, когда размышлял.
Владимир Родионыч как-то заглянул в этот блокнот – закорючки, рожицы, кораблики, – но Полковник постоянно пользовался этими записями, словно конспектами.
– Лёвчика вывезли и спрятали в клинике, в которой, как мы думали, находится Михаил. Возникает вопрос – где все это время был Михаил? Куда пропал этот необычный человек, способный голыми руками…
Рустаму показалось, что за деревом кто-то стоит. Рустам отвел стволом карабина ветки, присмотрелся. Показа…
Рустама втащили за деревья, связали и заткнули рот. Как и Гришу. И карабин его, как и оружие Гриши,
