Несомненно, лилово-серым химерам, болтающимся под потолком, зловещим черным сгусткам и хлюпанью, поднимающемуся будто из Тартара, надлежало находиться в готическом храме, а не на борту новехонького фотонного планетолета. А приборы, между прочим, отмечают, что окружающее в норме! Бред, дурной сон, сон… Под потолком качается бесцветная пелена… она словно живая… сон, бред… появляется какой-то монстр, им хотят напугать, ведь когда страх, тогда тобой снова станут полностью управлять… Но страха нет, все безразлично… пелена превращается в универсально кривое зеркало, точнее, в его лоскутья… тени сгущаются… хрипящее шипение… сон… бред… кто-то хочет разбудить, но все равно, спать или нет, а сон сильнее кого-то…
И тут пришел КОШМАР. Он был настолько чужд миру человека, что даже не смог найти прочного места в мозге (люди с трудом воспринимают и еще хуже запоминают непривычные ощущения — от тех остается только знание о том, что было нечто прекрасное или страшное).
Происходившее не выразить даже ассоциациями — нет здесь ассоциаций. Никаких.
Тогда, когда Артур умирал и его сознание уже совсем «задохнулось» в «петле», пришла помощь. Он смутно ощутил, что кто-то посторонний отдает ему свои силы, одновременно устанавливая барьер между человеческим мозгом и тем, нападающим чужим. Если бы не этот второй Некто, капитан не выдержал бы натиска «хруста» — безликого, как ком смога в сумерках.
Когда все кончилось, он просто потерял сознание — лежал посредине Д-камеры, вцепившись содранными в кровь руками в чуть-чуть ребристый металл пола. То «неощутимое», что успело «окружить», «завернуть» человека в себя еще во время ужина, сейчас «уходило», «рассеивалось» — точнее, рвались связи с ним, и это воспринималось как уход… Оно выполнило свою роль: заставило увидеть, почувствовать кошмары, врасти в них — то есть ввело мозг в не запланированный первым Некто полуступор. И этим помешало полному подчинению Артура. А потом постепенно «подходило» все ближе к сознанию землянина — пока наконец его «Я» не вцепилось в это второе Нечто…
Да, в течение кошмара Артур был не настолько пассивен, как считал сам. Просто по его личности прошла трещина, и понимание с интеллектом оказались по одну ее сторону, а все остальное — по другую. Эта трещина пришлась очень, очень кстати — иначе сумасшествие оказалось бы не временным. Обычная человеческая психика не переносит внезапного открытия своего подсознания. Она очень поверхностна.
Вторая часть Артура и сумела объединиться с защитой.
Такой процесс может быть только добровольным — иначе спасаемый немедленно попадет в полную зависимость от второго Нечто, став его куклой. А Оно не хотело марионеток…
Человеку можно и нужно помочь, протянуть невидимую руку там, где ему в одиночку не пройти. Но именно — протянуть руку. Иначе нарушается свобода его выбора.
Артур лежал на полу — как ненужная тряпка. Невидимая, словно бы не ощущающаяся (как вроде бы незаметная радиация) сила милосердно блокировала в его мозге самое страшное — то, воспоминания о чем свели бы с ума сразу, при пробуждении… Пусть это хранится в тайниках, когда-нибудь тот, кто ныне человек, дорастет до того, чтоб вскрыть их — и не умереть.
Озр не потеряла доли секунды на удивление и радость — одновременно с восстановлением сознания она вскочила с непривычно теплого пола.
Легкая тяжесть — явно центробежная. Комната сияет зеркальным металлом, переполнена кислородом. Слабоватая, но явно непереносимая для белковых существ радиация. Рядом — что-то искусственное, нелепое и потрепанное.
Поля-щупы киборга беспрепятственно прошли через эту черно-оранжевую, словно изъеденную проказой поверхность, наполнили собой аппарат. О Тьма! Он сделан из однофазного сплава. И во всех приборах — ни подобия вакуум-полевых[18] контуров или глюонных[19] энергопреобразователей.
Такой примитив не может использоваться Координаторией ни при каких условиях — значит, аппарат чужой.
Чужой.
Первый реальный контакт с другим разумом. Примитивным, явно еле-еле выкарабкавшимся в Бездну и, по всем философским теориям, — полузвериным, абсолютно неценным.
Командор не имела информации ни о чужаках, ни о том, как она к ним попала. Немедленные действия гарантировали обилие просчетов. А сложившаяся ситуация хоть и была паршивой, но тем не менее не воняла взрывом[20] — следовательно, время на ее изучение есть.
В помещении — две двери. Озр быстро подошла к той, за которой чувствовалось отдаленное присутствие живого. Нашла в стене выход какого-то невообразимо ненадежного устройства. Оказалось, что оно связано с невероятно, идиотски тотальной компьютерной сетью. Детально разбираться в ней Озр пока не стала — просто превратилась в ее придаток.
Командор быстро нашла то, что и должно было присутствовать (при таком маразме) на этом корабле: видеодатчики в соседнем помещении.
Она увидела соседний отсек как бы с потолка. Невообразимо огромный (на взгляд Десантника) ангар. Он переполнен скверными, медлительными механизмами, хаотическими вибрациями и расслабляюще комфортным микроклиматом. Среди всего этого неловко двигалось несколько людей — с непривычными оттенками волос, не теми чертами лиц и с прочими чужими мелочами во внешности.
Озр снова активировала поля-щупы, протянула их сквозь дверь, очень осторожно коснулась ими ближайшего аборигена. Хотя практически не сомневалась, что тот не в состоянии почувствовать даже собственной агонии. Вряд ли контакт с их расой будет полезным и интересным.
Инопланетянин действительно не замечал, что кто-то влез в его организм, сканирует, ощупывает каждый орган, каждую мышцу.
Биологически местные люди отличались от кабинщиков[21] очень незначительно. Странно. Может, человечество Координатории не имело генетических изменений примерно со сходного этапа своего развития? Биосоциологи утверждают совсем другое, но им не стоит верить уж особо истово.
Увидев, что двое чужаков пошли к дверям, за которыми она стояла, Командор прыжком перелетела к противоположному выходу из своего помещения. Замок в дверях был сложно-примитивен — как и все местное оборудование. Поля-манипуляторы открыли его за долю секунды.
Озр проскочила в коридор так стремительно, что переполненная радиацией и озоном атмосфера дезинфекционного ангара не успела толком попасть наружу. Сразу же остановилась, одновременно ориентируясь и подавая на все соседние видеокамеры ложную информацию.
Так. В том направлении внутрикорабельные поля хранят следы чисто эпизодического посещения людей. Значит, туда.
Она быстро, бесшумно шла среди голубого пластика. Слишком плотный воздух (плюс обилие разнообразных датчиков) заставлял передвигаться с умеренной скоростью. В лицо дул искусственный, душистый ветер. Сибаритство.
Маразм.
Но для того, что Командор обнаружила за очередным поворотом, даже эти слова оказались слишком мягкими.
Обе стены, пол и потолок занимала огромная, видимо достаточно качественная для глаз хозяев, топография. Пышный, пьяный от солнца лес. Зелень внизу и вокруг, призрачные травы пытаются обвить ноги, голубизна — в небе. Невидимые для человека — но не для киборга — динамики транслируют тихую разноголосицу то ли зверей, то ли птиц — Озр не знала, кто живет на родине чужаков.
Конечно, пейзаж красивый. Она любила такие — на планетах.
Почти все эмоции — признак слабости. Но те, которые сейчас испытывала Командор, не принадлежали к этому основному подмножеству чувств. Ее передергивало от отвращения к инопланетянам. Космолетчики! Сидят за ширмочками миражей. В Бездну надо врасти, слиться с ней. А если на это не хватает твоей психической устойчивости — выбери Другое местопребывание.
Явно слабая, никчемная культура.
Озр дошла до складов. С удобством устроившись между контейнерами с запчастями, занялась спокойным, подробным анализом ситуации. С самого ее начала.
Если отбросить массу сложнейших и не важных для человека — но не для Десантника — подробностей
