место для цветов. Вот и Марта, красивая, нежная со светлым лицом, как ангел.
Элиас вновь присел у ее кровати. Могучий юный рыцарь рядом с хрупкой тонкой девушкой. «Как я тебя люблю», – прошептал он и, не сдержавшись, прижался губами к ее откинутой в сторону руке. Сперва пальцы, потом – выше, выше локтя... В голове у него зашумело – от нее пахло медом...
И ее губы шевельнулись, блаженно улыбнулись, и Элиас был готов прильнуть к ним, но эти изящные губы вдруг шепнули «Фред»... И мир вокруг почернел...
Вот и сейчас...
Тут Элиас взорвался не хуже бомбы мастера Линара.
С диким ревом он бросился к Фредерику и вложил в свой удар всю злобу и ярость, что кипела в нем.
Фредерик, как ни удивительно, не успел среагировать и защититься и, получив такой страшный удар в левую скулу, отлетел беззвучно на несколько метров назад и ухнул плашмя на траву. И больше не шевелился.
Элиас же, рыча, поспешил к нему, а его сжатые кулаки напоминали кузнечные молоты.
– Стой! Нет! – это завопил Линар, бросаясь гвардейцу наперерез.
Доктор был схвачен за шиворот и пояс и брошен в соседний овраг, где, судя по звуку, что-то при его радении сломалось.
– Ааа! – заревел Элиас, сгребая Фредерика за грудки и собираясь отвесить бесчувственному телу еще несколько таких же ударов.
Но его замах и рык прервались. Подскочившая сзади Орни звонко стукнула его в затылок подобранной для такого случая палкой.
Элиас, охнув, выпустил Фредерика и повалился на него ничком.
– Вот, теперь тихо, – заметила Орни и вытерла испарину со лба.
Она подбежала к оврагу, крикнула туда «Эй!» Ответом – тишина.
– Здорово, просто здорово, – бормотала она, – на мне теперь три бесчувственных мужика!
Орни уже не знала, кого ей первым приводить в себя. Решила, что лучше – доктора.
Спустившись в овраг, она нашла Линара повисшим на надломленной березке, сунула ему под нос один из тех многочисленных мешочков, что болтались на ее поясе. Мешочек, надо сказать, очень резко пах.
Доктор сморщился и закашлялся – пришел в себя.
– Где? Что? – забормотал он, воротя нос в сторону.
– Слезайте скорее с дерева, – отозвалась Орни и потянула его за куртку.
– А, да. – С такими словами Линар забарахтался в ветках, отчего тонкий надломленный ствол хрупнул окончательно, и доктор, с треском, шумом и березовой кроной обрушился еще глубже в овраг.
Орни только зажмурилась.
Но Линар уже выбирался. Его лицо, руки и одежда заметно, пострадали – были разодраны и порваны, и брови – грозно нахмурены.
– Где этот гад?! – С таким громким возгласом он вылез из оврага, а Орни молча ткнула ему на неподвижную группу, которую составляли Элиас и Фредерик.
– Черт, ты его так? – спросил доктор, указывая на больших размеров шишку, что появилась у Элиаса на затылке.
Не без усилий они приподняли гвардейца и перетащили его в сторону.
– Глянь его шишку. – С этими словами Линар вернулся к Фредерику.
У того вокруг левого глаза и дальше к уху вздулся и расцвел огромный кровоподтек. Скула была разбита, из нее сочилась кровь.
– Ничего. Главное – живой. – И Линар осторожно стал прикладывать смоченное холодной водой полотенце к синяку. – И глаз цел.
Это он определил, аккуратно разлепив вздутые веки. Да, глаз был цел, но и он и второй тоже безнадежно и глубоко закатились.
Орни тем временем ощупала шишку Элиаса. Череп был цел. Правда, разве могла девушка, почти ребенок, маленькая и тощая, проломить голову такому богатырю. Оглушила и только. И, судя по кряхтенью, Элиас уже готов был прийти в себя.
– Эй, что делать-то? Вдруг опять набросится?
– Да? Сейчас оттащу Фредерика подальше, – оторвался доктор.
Он действительно подхватил короля под мышки и быстро-быстро потащил его за малиновые кусты. Сапоги Фредерика оставляли борозды в опавшей листве. Он приоткрыл здоровый глаз, шепнул:
– Куда?
– Что? – не понял Линар.
– Тащишь?
– А... Туда...
– А. – И Фредерик вновь закрыл глаза, проваливались в беспамятство.
