– Да? – Крестьянин не очень-то поверил: видел, как южанин потянулся к мечу, увидав Трофа.
– Теперь – неопасен, – слегка поправился Фредерик. – Его господин мертв, а он подчинялся его приказам. Подневольный человек – что с него взять.
Хозяин, чуть поразмыслив, кивнул уже согласно. Оруженосец обрадовано заговорил:
– Ваша правда, благородный сэр. Стал бы я зло творить, не будь на то воля моего хозяина, чтоб ему пусто было... Из-за его черных дел и мое имя в грязь втоптано. А что я, подневольный, мог сделать? Перечить ему? Поперечишь тут, когда жить охота. Наш барон на расправу очень уж быстрый был...
– Скажи мне лучше, как ты здесь оказался? – прервал его Фредерик.
– Ландграф Вильен милостив. Меня отпустили после того, как я рассказал все о кознях графа Густава, – ответил Троф. – Дали лошадь, провизии, немного денег. Пока сюда добрался, все растерял: лошадь пала, еда кончилась, звонкая монета тоже. В такую пору хозяева постоялых дворов и харчевен берут дорого...
– А чего здесь ищешь?
– Моя родная деревня Уборы в здешних местах, – махнул Троф куда-то в сторону рукой. – Там брат мой крестьянствует. Авось не прогонит родного брата со двора.
– Уборы? Знаю. – Хозяин раскурил вишневую трубку. – А как брата твоего величать?
– Вальт.
– А, – закивал крестьянин. – У него богатые пашни. Крепкий хозяин, и хозяйство крепкое. Да и человек хороший.
– Ну да, – отозвалась хозяйка. – В прошлом году зерна у него купили да гусей. И все удачно.
И она, и ее муж уже дружелюбно смотрели на Трофа.
– Мне бы нового хозяина сыскать. Тогда не надобно и в нахлебники к брату идти. Боюсь я – неласково он меня встретит, – вздохнул оруженосец, отодвигая от себя пустые тарелки. – Да и земледелец из меня неважный: я все больше по части службы... Вот кабы вы, благородный сэр, взяли меня к себе в слуги, – это Троф сказал Фредерику.
Тот опять чуть бровью дернул. Оруженосец не внушал ему особого доверия.
– Я все понял. – Троф опустил голову, видя холодный взгляд южанина.
– Давайте-ка лучше укладываться спать, – ответил Фредерик.
Позднего гостя заботливые хозяева отправили спать в сени, снабдив овчинным тулупом и котелком с углями, чтоб не замерз.
А к Фредерику сон уже не шел. Троф представлял для него опасность, как бы он ни был худ, изможден и полон раскаяния. В последнюю их встречу оруженосец без лишних намеков угрожал ему, а это Фредерик никогда не пропускал мимо ушей и не верил, что так просто и быстро Троф забыл о своих планах отомстить. Чутье Судьи никогда не подводило, и молодой человек «чуял», что с оруженосцем все не так гладко, как кажется. Не очень верилось Фредерику и в то, что ландграф просто так отпустил Трофа, который знал о кознях Густава и барона Лиера больше, чем тот же самый Роман.
Под утро он все же забылся чутким тревожным сном, полным бессмысленных образов и неприятных глухих звуков. Но это длилось недолго – проснулись и весело завозились на печке дети. Встали и хозяева. Они загремели чугунками, готовя нешуточный завтрак – народу-то нынче было в доме много.
Фредерик встал, прошел в сени, оттуда – на двор, где с удовольствием растер снегом лицо, грудь, руки. Над деревней под абсолютно чистым небом вставало солнце, заливая морозным светом белые просторы. И на душе, казалось, стало так же светло, легко и чисто.
– Доброго утра, благородный сэр, – раздался рядом голос Трофа.
Чувство покоя улетучилось. Но главное – не подать и виду, что насторожился.
– И тебе того же, – кратко ответил Фредерик.
– Я соврал вчера, – сказал Троф, подходя ближе. – Не хотел при крестьянах правду говорить.
– Хм.
– Меня никто не отпускал. Я сам сбежал от ландграфа.
– А зачем мне рассказываешь?
– Чтобы вы не думали больше, что я вам враг.
– Ну а это тебе зачем?
– Я бы хотел ехать с вами в Южное Королевство.
– Ты же к брату собирался.
– Брату я не нужен. Брат – это от отчаяния. Мы всегда вздорили, а после смерти отца да дележа наследства чуть не поубивали друг друга. Он ведь старший – ему все досталось. А мне вот пришлось идти в наемники...
На это Фредерик пожал плечами:
– Мне что за дело?
– Никакого, конечно, – согласился Троф. – Только я еще раз попрошу: возьмите меня в слуги. Если бы я не сбежал от ландграфа, меня казнили бы. Теперь я жив, но если меня поймают, опять же – казнят. Так или иначе, в Снежном графстве мне отовсюду смерть... А вы для меня – последняя надежда... А брат может выдать меня ландграфу.
