в госпитале. Ты уже работаешь?
— Да. Меня поставили на лапаротомию. Вчера привезли одного лейтенанта — осколком ему рассекло живот… сейчас уже все для него закончилось. Проваляется в госпитале и комиссуется. Ты знаешь, он был рад, что его ранили…
— Он был рад, что его не убили, а только ранили. Рана у него заживет, а вот в бой ему больше ходить не надо. Вот он и рад… — объяснил Кириллов.
— B мирной жизни я никогда не видела людей, которые бы радовались такому ранению…
— Все познается в сравнении. Здесь война. A у войны другие ценности и другие законы. Сказать проще — у войны нет никаких законов…
Саша попытался откусить кусок пряника, но пряник слишком был тверд. Чтобы не обидеть Свету он решил вопрос с пряником с помощью ножа — достал из кармана финку и раскрошил ей ретивый пряник.
— Как там наши? — спросила Света имея ввиду своих знакомых из отряда.
— Потихоньку, — Саша не хотел говорить, что все пока хорошо — можно было запросто это «хорошо» сглазить.
— Как Дима Лунин?
— Бодрячком.
— Как ваш молодой переводчик?
Света сказала «молодой», хотя сама была старше Нартова всего на два года.
— Олег отличился недавно. Романов его представил к медали.
— Что же он такого сделал? Ведь мальчишка совсем, никак на героя не тянет…
— Все мы там мальчишки… — уклонился от ответа Саша, но потом, чуть погодя, все же сказал: — Нартов обезвредил матерого боевика, который ранил одного нашего бойца…
— Ничего себе, — отозвалась Света. — Передавай привет Лунину и Нартову. Передай им мои пожелания удачи.
— Хорошо, передам. Ну, мне, наверное, пора. Скоро колонна назад пойдет, а мне еще там добираться аж до Махкеты.
— Это далеко?
— От Шали на юг, в горы. Там, в горах и стоим.
— Страшно там?
— C нами еще десантники стоят, так что мы там как сыр в масле… никого не боимся. Ладно, я пошел.
— Удачи тебе, Саша. До свиданья. Больше к нам не привози никого…
Кириллов вышел из модуля. Колонна уже формировалась.
Утром Олег встал с больной головой. Хотелось попить воды и выпить водки. Початая бутылка так и стояла с ночи на ящике. На нарах спал Лунин. Мишина и Иванова уже не было. Олег сполз с нар и выпил грамм сто водки, потом потянулся к бачку с водой, но он оказался пуст.
Одевшись, он вышел из блиндажа и побрел к ПХД. Завтрак уже прошел, и поварята мыли котлы. Нартов остановился возле них и спросил:
— Чай есть?
Один из бойцов повернулся к нему и помотал головой:
— Нет.
— Боец ко мне… — сказал Олег.
Поваренок спрыгнул с рамы полевой кухни и, вытирая руки, подошел к лейтенанту.
— Hy?
— Ты как отвечаешь офицеру? — Олег чувствовал, что алкоголь в крови еще не выветрился и продолжал действовать.
Солдат пожал плечами и сказал, как положено:
— По вашему приказанию рядовой Бардин прибыл.
— Уже лучше, — отозвался Нартов, покачиваясь от водки. — Чаю мне. Быстро. Даю три минуты. Время пошло…
Солдат скривил рожу, повернулся, и медленно пошел вокруг полевой кухни. Олег зашел в палатку- столовую и сел на лавку, уперев локти в стол. Опустил голову.
Поваренок появился минут через пять с кружкой чая в руках и приличным ломтем хлеба, на котором был кусок сала.
— Вот. И хлеб с салом.
Олег поднял голову, рассмотрел то, что принес поваренок и кивнул:
— Свободен.
Солдат вышел из палатки. Олег мелкими глотками стал пить горячий чай и есть хлеб с салом. За этим занятием его застал Мишин. Володя как будто специально выжидал такой момент, когда они могут остаться наедине.
— Вот ты, гад, где…
Прямо с порога Мишин в прыжке ударил ногой Нартова в бок. Олег полетел на пол. Горячий чай расплескался по всей палатке, зашипел на горячей печке. Кусок сала улетел в угол столовой.
— Будешь, сука, кидаться на меня с ножом… — Мишин обошел стол и снова попытался атаковать, но Олег снизу подсек его ногой, и тот завалился рядом.
Мишин попытался подскочить, но Олег ухватил его за руку и, удачно взяв ее на излом в суставе, прижал Володю к полу и навалился на него сверху.
— Убью, скот! — Олег давил руку Мишина сильнее и сильнее, и нормальный человек уже бы умер от боли, но Володя не позволял себе даже закричать, тем самым показывая Нартову свою силу. - Ты меня уже достал! Чего тебе не хватает? Что я не закончил военный вуз?
Олег сам удивлялся, откуда у него взялись такие слова в такой момент. Мишин пытался извернуться, но Олег держал его крепко. B этот момент в столовую заскочил поваренок, но, увидев такое дело, тут же ретировался прочь.
— Ну что, гнида, миримся, или я тебе руку ломаю?
— Да пошел ты… — прохрипел Володя.
Олег надавил сильнее, но тут в палатку вбежал Романов, сходу схватил обоих дерущихся за воротники бушлатов, и приподнял над полом:
— Отставить! Горячие финские парни…
Поставив обоих лейтенантов на ноги, Романов дал каждому по затрещине, и наставительно произнес:
— Лейтенанты! Вашу мать обоих! Воевать приехали с кем? У вас что, больше некуда приложить свои силы? Ты, Нартов, научись в начале врага убивать, слышишь, врага! Неженка он, девица благородная! A ты, Мишин, с одного раза не понимаешь? Тебе что, еще раз в рыло дать по-честному? Повторяю для обоих: все свои претензии поберегите до конца войны! Вот как вернемся домой, там хоть убивайте друг друга, но в моем отряде вы будете, если уж не друзьями, так не врагами точно. Ясно? Обоим? Тебе, Мишин, ясно?
— Так точно, товарищ полковник.
— A тебе, Нартов, все ясно?
— Так точно, ясно.
— Еще раз такое увижу — расстреляю обоих и спишу на боевые потери. Мне в отряде внутренних врагов не надо. Пошли вон отсюда. Нартов стой. Ты что, пьяный? C утра?
Мишин поспешил выскочить из палатки.
— Нет, я вчера…
— Пошел вон отсюда…
Олег выскочил следом за Мишиным.
Нартов не знал, куда себя деть и некоторое время бесцельно слонялся по отряду. B конце концов, он забрел на свое рабочее место — в палатку штаба. Шумов, по всей видимости, уже знал о произошедшем, но виду не показывал. Олег присел на стул и откинулся на спинку.
