ГЛАВА 23
Фома как всегда ушел рано, по-английски не объясняясь. Алина хотела воспользоваться передышкой и навести порядок в своих вещах, но не тут-то было — в номер постучался Друид.
— Алина! — с порога упал он перед нею на колени, едва перешагнул порог, — Бери Фому и уезжай отсюда! Вы здесь погибните! Ведь он совсем сопьется! Ты, только ты, ты можешь повлиять! С тех пор, как вы приехали, у нас на Урале! Перепутались и дни и ночи! Я чувствую, все это неспроста! Грядет космическая катастрофа! Подумай, что за дикая случилась смесь! А водка все никак не кончится!.. Нескончаемый поток! Смешалось все — богема, уголовники… — он осекся, словно сам удивился тому, что выпалил, и выдохнул на тормозах: — и я…
— И тебе пить надо меньше. А лучше вообще не пить.
— Но я здесь не причем! Нас много! И мы меняемся, как будто караул. Нам есть куда уйти, поработать пару дней, как отдохнуть. Но возвращаешься назад через неделю — а там, у Климовых, все тоже. Фома бессменно пьет. И день, и ночь, и ночь и день… И эти уголовники… а Лена потихоньку плачет. Ей некуда вернуть детей. Дом их — как стоянка палеолита! Этого ж не выдержит! Ни один живой! А он все пьет! Зачем ему все это. Я знаю, потому что он поэт! Поэт всей жизнью! — Глаза его, словно пограничные локаторы неспособные остановиться рассеянно шарили по его пограничной реальности.
— Алкоголизм не признак поэтического дара. Не пейте с ним, и тем его спасете.
— Но он-то как святой! Ему невозможно отказать! А как он нас гоняет за бутылкой! Это ж просто гипноз какой-то! Массовый гипноз! Я написал пять книг, но отчего-то никаких влияний не имею! А он всего- то репортажных фотографий понаделал в угоду времени, не вечному! Бомжи, веселые нищенки, целующиеся попрошайки, теперь уголовники… И всюду налет безысходности и смерти. Но все о нем, только о нем, и говорят. Я не понимаю, чем он обрел такую славу?! Но почему так дружно с дудками и под фанфары мы все за ним бежим в ту, даже не пропасть, в яму, яму! В придорожную канаву! Агония! Как мы её все любим! А все ещё не умерли! Быть может, оттого что все в России вечны?.. Спаси его! Спаси! Спаси всех нас от его заразительного пьянства! Ты можешь! Ведь он любит тебя как поэт!
Она вникала в его страстную скороговорку, и ей казалось, что не он, а она сама уже вдруг начинает бредить его словами. И сопротивление этому нарастающему потоку начинало медленно городить запруды:
— Поэт!.. — усмехнулась она, — Красивое оправдание — поэт… Но отчего-то тошно… Я не Анна Каренина, чтобы падать под его паровоз…
— Но ты же — женщина!..
— Но как ты не поймешь, что ему легче пожертвовать любовью!.. Какой там любовью — жизнью другого человека, чем пошлой привычкой!..
— Да-да… кивнул покорно Друид, — Он просто так ведет себя, как будто бы уже не существует. От этого он кажется загадкой. А тайна должна быть обязательно темной мрачной в сознании лишь тех, кто сам в себе не смог преодолеть животный мрак. Подумай, чем не тайна — кристалл алмаза играющий всеми оттенками света — ваджара! Ваджара — это алмаз! Ваджара сутра!
Алина почувствовала, что у неё кружится голова оттого, что она тщетно пытается угнаться за бегом его мыслей.
— Короче, что ты хочешь?
— Я знаю, что билетов не достать, но я вышел, тут, на мафию. Они из уважения к вашему делу… Вот два билета вам на поезд. Увези его!
— А как же выставка?
— Бог с ней! Мы все устроим сами! Мадам, как он вас называет, я прошу! — и вдруг Друид взмолился по-французски. Потом он долго лопотал на непонятном языке. Как показалось Алине, — на финском. Потом вдруг перешел как будто на арабский и так страстно, так эмоционально, что Алина вдруг заволновалась за него — не белая ли у него горячка?..
— Хорошо, хорошо, — погладила его по тонким черным волосам 'мадам', Но почему на поезд?! Он же выпадет в пространство по дороге, а я его не удержу! Вот с самолета так просто не сойдешь!
Друид, как будто бы не слышал, он резко вскочил с колен, — Сейчас он вернется. Я чую! Я обогнал его не так уж и намного. Он осмотрел холл номера, в котором они вели свой странный диалог, распахнул дверцы антресолей над стенным шкафом и ловко запрыгнул в пустоту.
— Что ты делаешь! Да ты сума сошел! Зачем?! — схватила его Алина за ботинок
В ответ в антресолях показалась всклокоченная голова Друида, — Не забывай, что я писатель, — сказал он по-шпионски тихо.
И Анна растерялась — И что из этого?! Что?!
— То. Я не пойму — как и о чем вы разговариваете, когда вы без свидетелей. Ведь Фома немногословен. Он говорит всегда одни и те же фразы. И только ты беседуешь с ним с глазу на глаз. Лично! Я все же хочу разгадать эту загадку его гипноза, на другом интимном уровне! Все. Меня нет. Прощай! — он вырвал свою ногу и было унырнул совсем, пытаясь весь свернуться в улитку слуха в темных антресолях. Но тут она схватилась за другую. Друид в ответ зашипел из темноты.
— Ты что! Не понимаешь! Я профессионал! Я пишу о вас рассказ в стиле фэнтази.
— Вот и фантазируй сам!
— Тише! Он идет!
— О нет! Подслушивать!.. — Алина захлебнулась от возмущения, она была готова ко всему, но только не к этому. — Да кто б ты не был!..
Она вцепилась в его ногу мертвой хваткой и тянула вниз из-за всех сил. Друид брыкался, цеплялся, сопротивлялся и все же медленно сползал назад. И вдруг раскрылась дверь, и на пороге застыл Фома.
Немая сцена… действительно была похожа на сцену из провинциального спектакля.
Фома нашелся что сказать:
— Опять Друид валяет дурака, — и словно ничего такого не случилось, прошел к ней в комнату, попробовал включить телевизор, но телевизор был сломан, тогда вынул из-за пазухи газету, уселся в кресло, и стал читать.
— Ну вот… Ну вот… Ну все… Ну я пошел, — шептал покрытый пылью квадратной пустоты Друид, гримасничая Алине: ты, мол, про билеты не забудь.
Ошарашенная Алина вошла в комнату и села на постель. И принялась читать другую газету оставленную им на столике газету. Но ни строки прочесть не смогла.
— Ну что у вас там за секреты? — спросил Фома, не отрываясь от печатаного текста.
— Ты почему так рано?
— Надоело.
— Мне тоже. Может быть… поехали в Москву.
— Ты ещё не набрала материала. А я не сделал ни одного нормального снимка.
— Ну и пусть.
— Здесь, знаешь, как — обратной нет дороги.
— То есть как?..
— Начнем с элементарного — билетов не достанешь.
— А если я достану — ты поедешь?
— Но это невозможно. Не достанешь.
Они ещё поторговались несколько минут, она не выдержала и дала ему билеты.
— Понятно. Это происки Друида. — И он разорвал последнюю надежду
Тут в комнату влетел Друид, — Но Фома! Спаси хотя бы Алину! Ведь она!.. — и он застыл в молитвенной позе.
— А что она? Живет в тиши, в гостинице, не пьет… Ей делать дома нечего. Ты понял?
Алина, побледнев, откинулась затылком к стене и уставилась в потолок. Прозорливость этого постоянно пьяного героя поразила её. Ей действительно нечего делать в Москве. Разве что вновь томиться в былых нерешаемых проблемах. Вся она давным-давно не для такого, не о том, она уже не вписывается в свое прошлое. Как будто даже группа крови её переменилась…
— И сколько же вы будете здесь торчать?
