стал такой: сколько Ермаковых-то было на самом деле? Харлампий – просто вымышленный персонаж или он существовал в действительности? Признаюсь, в голове царил ералаш. Я метался по страницам романа и чувствовал, что сам сатана в нем не разберется.

Ночь прошла.

Узнав, что уже давно пробило десять, я поспешил одеться. Накинул пальто и взял зонтик.

На улице шел проливной дождь. Было пусто. Мимо вверх по Казачьей проехала карета «скорой помощи».

Подошло такси. Я свернул зонтик и сел в машину.

– Пожалуйста, в аэропорт.

Октября 4

Сегодня четверг. Лечу в Ростов. Следующая тетрадь, которая меня интересует, находится там. Ее приобрел интересный человек – историк, специалист по революционному движению и Гражданской войне на Дону, профессор кафедры готской истории Ростовского университета. Ростов всегда был в оппозиции к Готенбургу. Там, конечно, всерьез готской теорией не занимались. Наоборот, даже в самые тухлые времена старались максимально объективно изучать историю казачества. Неудивительно, что когда появилась возможность купить что-то из архива Крюкова, невзирая на бедность, изыскали средства. Я с нетерпением готовился к встрече, мне представлялся симпатичный, интеллигентный человек. Даже ехать не хотелось. Но дело есть дело.

Кабинет историка был уставлен шкафами с книгами. Ожидаемые названия: «Азовская эпопея», «Донская армия», «Платов», много изданий на французском и немецком. На столе лежала объемистая папка. Надпись на крышке: «Тихий Дон. Источниковая база и проблема авторства». Я с сожалением прочитал заголовок. Все-таки и этот симпатичный ученый взялся не за свое дело. Жаль…

– Исследуете проблему авторства? – вежливо спросил я, представившись.

– Да, – смущенно улыбнулся историк, – у меня есть несколько собственных, так сказать, идей… С вашего позволения и с громадным, как говорится, пиететом. Ваша работа, знаете ли, для нас, как маяк…

– Да, да, спасибо. Однако я к вам по конкретному вопросу.

– Весь внимание.

– Возможно ли ознакомиться со списками призывников 12-го Донского казачьего полка, воевавшего в империалистическую?

– Ищете реального прототипа?

– Ну, в некотором роде.

– Что же, ознакомиться можно. Только, боюсь, в 12-м казачьем полку вы прототипа не найдете.

– Почему? Мелехов ведь служил именно в 12-м полку, а роман отличается достоверностью фактических деталей.

– Отличается, да не совсем. Смотрите сами: по Шолохову, Григорий воюет в Трансильвании и в Галиции, но почему-то вспоминает бои в Восточной Пруссии, где 12-й полк никогда не был.

– Как же это объяснить?

– Многие считают, что Шолохов просто запутался, на ходу меняя творческие планы.

– Не думаю…

– В таком случае есть только одно объяснение. Полк, в котором мог служить реальный прототип, – 3-й Донской казачий. Блестящий полк, овеян боевой славой еще с Шенграбена… Это единственный казачий полк, который побывал во время войны и в Галиции, и в Восточной Пруссии.

– Почему же Шолохов приписал Мелехова к 12-му полку? 3-й полк, кажется, тоже упоминается в романе.

– Упоминается… Только не мог Мелехов служить в 3-м казачьем, если он родом из-под Вешенской. В 3-м полку служили только жители станицы Усть-Хопёрской.

Вот оно – ухватил я. Вот то, что беспокоило графиню, то, что мы тогда не смогли сформулировать, ключик ко многим загадкам романа: герой-то, оказывается, – с правого берега Дона, из усть-хопёрцев.

«Мелеховский двор – на самом краю хутора». Такой вот простой фразой начинается книга. Немудрено, что внимательного исследователя должно интересовать: был ли у хутора Татарского реальный прообраз или он – творческое создание автора, от ландшафта до неброской, но памятной архитектуры. «От Вешенской до Еланской ищите», – говаривал сам Шолохов. Однако такого крупного хутора (по роману – более 300 дворов) мы там не обнаруживаем. Есть станица Каргинская, но пейзаж не соответствует. Кроме того, Шолохов настаивает, что Татарский – хутор. Хотя какой он на хрен хутор, если в нем есть кроме церкви и богатый магазин, и мельница, и школа, и кабак, но самое главное – почта! Почтовыми отделениями в начале века располагала даже не каждая станица, а тут – хутор.

Все становится на свои места, если признать, что Шолохов не перепутал, а Мелехов действительно успел повоевать и в Галиции, и в Пруссии, а значит, служил в 3-м Донском казачьем полку, формировавшемся из усть-хопёрцев. Хутор Татарский, оказывается, просто списан со славной станицы Усть-Хопёрская! И орлы, и коршуны вылетали из нее: и знаменитый атаман генерал Каледин, и лихой казак Кузьма Крючков, и печальной памяти «красный атаман» Подтелков…

– 3-й Донской казачий полк, в 1904 году присвоено имя атамана Ермака Тимофеева. – Голос историка вывел меня из раздумий.

Он притащил прозрачную пластиковую коробку и выгружал из нее на стол пухлые конверты с калькуляторными распечатками.

– А вот и 12-й казачий, как заказывали. В том же 1904-м присвоено имя генерала-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического. Ищите! Сведения более-менее точные. Или сначала отобедаем?

– Нет, нет, спасибо, лучше поработаю.

– Ну, как знаете.

Историк вышел, а я погрузился в чтение распечаток.

Абрам Ермаков, папаша небезызвестного наездника московского ипподрома Михаила Ермакова и дед моей бывшей жены Лии, родился на хуторе Антиповском станицы Вешенской Области Войска Донского. Поэтому естественно, что я начал просмотр с призывников 12-го Донского казачьего полка, в который он и должен был быть призван. Много фамилий совсем незнакомых и знакомых по страницам «Тихого Дона» пробежали перед глазами, прежде чем я увидел нужную запись. Призывной из хутора Антиповский, Ермаков, Харлампий… Абрама Ермакова в списках не было. Я просмотрел все еще раз – Абрама не было. Был Харлампий!

Уже догадываясь о чем-то, я приступил к спискам 3-го Донского казачьего полка.

«Командир войсковой старшина Голубинцев». В голове закрутились колесики: что-то такое давнее; кажется, его упоминал Михаил Абрамович Ермаков, говоря о каких-то несоответствиях в романе…

Нужная запись помещалась в самом низу очередной страницы: «Призывной из станицы Усть-Хопёрская, Ермаков, Абрам». Точка.

Свершившийся факт! Было два Ермаковых.

Раньше казачьи полки формировались строго по территориальному признаку. Издавна они пополнялись призывниками из одних мест, не то, что нынче, в готские времена. Тогда даже формирование сотен держалось этого порядка, а сегодня в одном танковом экипаже могут оказаться казачки с разных концов Дона. Старые правила формирования создавали товарищескую спайку. Веками в одних и тех же полках служили прадеды, деды и отцы. Как мог попасть якобы родившийся в Антиповском Абрам в 3-й Донской полк? Только одним способом – если он родился и жил не рядом с Вешенской, а на «Ермаковском двору на самом краю станицы Усть-Хопёрской»!

Вопросов становилось все больше.

– Нашли что-нибудь интересное? – Историк вернулся с обеда.

– Кое-что есть.

Рассказать про свое открытие? В принципе, значения это уже не имело, пожалуй, что и говорить незачем. Я встал из-за стола. Историк тоже попытался подняться. Я жестом приказал ему оставаться на месте. Он несколько смутился. Снова глуповатая улыбка коснулась бледных губ. Он как-то растерянно затараторил:

– Вы представляете, все наши коллеги талдычат об эпическом характере донской эпопеи, и ни один не удосужился сравнить роман с единственным бесспорным европейским эпосом – гомеровским! А я сравнил…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату