«Мадлен». Недоеденный, развороченный лазерной установкой торт пугал разноцветными внутренностями. Людей вокруг не было. Шварцвальд оглянулся, перешагнул через ленту ограждения и указательным и средним пальцем левой руки зачерпнул из сердцевины сладкую желеобразную субстанцию. Задумчиво облизал пальцы…
– Вкусно? – раздался из-за спины голос. Шварцвальд медленно обернулся.
– Мсье Пуаро, если не ошибаюсь?
– К вашим услугам, – маленький человек с достоинством поклонился. – Пулю из торта изъяли?
– Несомненно.
– А из пострадавшего?
– Думаю, да.
– Хотелось бы узнать, пули выпущены из одного оружия или из разных?
Шварцвальд пристально посмотрел на Пуаро. Как ни странно, в отличие от Гастингса, этот тип производил приятное впечатление.
– Вы хотели бы принять участие в расследовании? – ответил он вопросом на вопрос.
– Думаю, это вряд ли потребуется. В части определения непосредственного исполнителя убийства мой без преувеличения громадный опыт, – глаза Пуаро хвастливо сверкнули, – не нужен, и так все ясно. Но заказчик?
Шварцвальд погрустнел.
– Да, в таких делах заказчика определить крайне сложно, практически невозможно. К тому же ваш дружок Гастингс застрелил убийцу.
– Кстати, когда вы его отпустите?
– Почему это я должен его отпускать? Может быть, он чистильщик, уничтожил киллера, выполнившего задание, а?
– Бред, Шварцвальд, вы это сами отлично понимаете. Киллер лишь исполнитель. Он не мог знать заказчика, такие заказы поступают через сложную цепочку посредников.
Шварцвальд знал, что Пуаро прав.
– Посмотрим, – пробурчал он, – не хотите ли осмотреть чердак?
– С удовольствием.
Они поднялись по лестнице. Дощатый пол чердака был заляпан кровью, уже засохшей. Помещение ярко освещали софиты. Труп снайпера убрали. Криминалисты в белых халатах и целлулоидных перчатках собирали последние крупицы возможных улик.
– Есть результаты? – спросил Шварцвальд.
– Да, пулю из Абрама Зона достали, из торта тоже, завтра будем сравнивать, но первое впечатление, что обе выпущены из одной винтовки, – криминалист указал на упакованное в целлофан оружие. – Киллер застрелен метров с трех из «Барракуды» мистера Гастингса. Одним выстрелом наповал. Личность его установлена. Действительно полицейский… Семья в ужасе.
– Показания очевидцев?
– Ничего существенного. Только близнец, Адам Зон, сообщил, что приблизительно за час до покушения разговаривал с братом и тот намекнул, что опасается герра Боббера, так как Боббер должен ему крупную сумму.
– Ясно, ясно… Ну что же, пора поговорить с готской мафией по душам.
Шварцвальд с неожиданной резвостью сбежал вниз по крутым ступенькам, а Пуаро остался наверху в обществе криминалистов.
Боббер принял комиссара в кабинете.
– Герр Боббер, верно ли то, что вы одалживали у герра Абрама Зона крупные суммы?
Боббер встал из-за стола.
– Верно. И что же?
– Вы собирались расплатиться?
Шварцвальду показалось, что он услышал, как Боббер заскрипел зубами.
– Безусловно, это нормальные коммерческие отношения между партнерами. Не там копаете, комиссар! Я сам когда-то был полицейским, и скажу вам…
– Не надо, – Шварцвальд грубо прервал говорящего. – Я копаю там, герр Боббер, где хочу и где, между прочим, есть мотив.
– Повторяю, вы копаете не там. Очень скоро вы наткнетесь на гранит, смотрите, не обломайте когти.
– Спасибо за добрый совет, но я копаю отбойным молотком. Увидимся в комиссариате.
Первые дни расследования Адам провел у постели Абрама. Врачи отчаянно боролись за его жизнь. Адам и думать забыл про дискету с отцовским текстом, мысли были заняты страшным покушением. Он не хотел верить, что друг отца, Боббер, планировал убийство Абрама. Однако факты свидетельствовали именно об этом. На следующее утро после злополучной ночи в усадьбе «Эйбесфельд» Боббер на собственном самолете покинул Германию. Через несколько дней выяснилось, что он находится в Лондоне.
Комиссар Шварцвальд готов был лопнуть от злости: как могли погранцы разрешить вылет? Но точка! Сделать хрен что получится. Лондон никогда не экстрадирует бежавшего из Германии предпринимателя. В субботу утром Шварцвальда вызвал министр.
– Поздравляю, дело можно считать закрытым? Передавай документы в прокуратуру, Боббера будем судить заочно.
– Прошу прощения, но расследование в самом разгаре. Не уверен, что заказчик Боббер.
– Как это – не уверен?! А что же, честный человек разве убегать станет?
Шварцвальд переминался с ноги на ногу.
– Могу лишь повторить: никаких доказательств, что заказчик покушения Боббер, у меня нет. Скорее, наоборот…
– Ладно, хватит! – министр позволил себе повысить голос. – Сказано – передавай дело в прокуратуру, значит, передавай. Указание сверху, – министр поднял палец. – И Гастингса этого выпускай, в двадцать четыре часа! Понял?
– Яволь, – хмуро отозвался Шварцвальд и вышел из комнаты.
Несколько дней в камере отразились на Гастингсе. Выглядел он неважнецки – осунулся и уже не походил на любимца светской богемы. Шварцвальд предложил ему сесть.
– Мы выпускаем вас, Гастингс.
– Это естественно, беззаконие не может длиться вечно, – Гастингс говорил заносчиво.
– Может, дорогой мой. Поверьте мне, может. И все-таки, скажите прямо, зачем вы убрали киллера?
– Боже, какая глупость! Я могу идти?
– Да, вы свободны.
Пуаро отправил встречать Гастингса из тюрьмы свой шикарный лакированный «Бьюик» с шофером. Какой смысл ехать самому? Закутавшись в плед, он остался дома, собираясь встретить компаньона, сидя в любимом кожаном кресле.
Последние дни прошли напряженно. Серые клеточки мозга вновь активно работали. Пуаро и не думал, что когда-нибудь, как в старые добрые времена, почувствует приятное шуршание нейронов под черепной коробкой. По большому счету, он давно не занимался расследованиями. То, что приходилось делать теперь, сильно отличалось от детективной работы. Все продумать, тщательно спланировать, расставить действующих лиц по местам, – и вот бестселлер на прилавке, преступление совершено и раскрыто!
В усадьбе «Эйбесфельд» Пуаро впервые за долгие годы столкнулся с загадкой. Поднявшись вместе со Шварцвальдом на чердак, он растерянно оглядывался вокруг. Серые клеточки мозга мерно посапывали, не желая цепляться друг за друга в поисках верных логических последовательностей.
Так продолжалось несколько минут, и вдруг луч света! Внизу у пруда кто-то развернул софит, и яркий пучок врезался в гладкую стену ангара. Доля секунды, но этого достаточно! Несколько фотонов прошли сквозь незаметное в темноте отверстие и скользнули по сетчатке глаза маленького бельгийца. Резкий толчок крови, сладкая истома, – серые клеточки проснулись.
Криминалисты, занятые сбором улик, конечно, ничего не заметили. Шварцвальд потоптался еще
