Избранные произведения

«О существа состав, без образа смещенный…»

   О существа состав, без образа смешенный,
   Младенчик, что мою утробу бременил
   И, не родясь еще, смерть жалостно вкусил
   К закрытию стыда девичества лишенной!

   О ты, несчастный плод, любовью сотворенный!
   Тебя посеял грех, и грех и погубил.
   Вещь бедная, что жар любви производил!
   Дар чести, горестно на жертву принесенный!

   Я вижу в жалобах тебя и во слезах.
   Не вображайся ты толь живо мне в глазах,
   Чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела.

   То два мучителя старались учинить:
   Любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела,
   А честь, сразив любовь, велела умертвить.

1755

САТИРЫ

О благородстве

   Сию сатиру вам, дворяня, приношу!
   Ко членам первым я отечества пишу.
   Дворяне без меня свой долг довольно знают,
   Но многие одно дворянство вспоминают,
   Не помня, что от баб рожденным и от дам
   Без исключения всем праотец Адам.
   На то ль дворяне мы, чтоб люди работали,
   А мы бы их труды по знатности глотали?
   Какое барина различье с мужиком?
   И тот и тот ― земли одушевленный ком.
   А если не ясняй ум барский мужикова,
   Так я различия не вижу никакого.
   Мужик и пьет и ест, родился и умрет,
   Господский также сын, хотя и слаще жрет
   И благородие свое нередко славит,
   Что целый полк людей на карту он поставит.
   Ах, должно ли людьми скотине обладать?
   Не жалко ль? Может бык людей быку продать?
   А во учении имеем мы дороги,
   По коим посклизнуть не могут наши ноги:
   Единой шествуя, вдали увидя дым,
   Я твердо заключу, что там огонь под ним.
   Я знаю опытом, пера тяжеле камень,
   И льда не вспламенит и жесточайший пламень;
   По счету ведаю, что десять ― пять да пять;
   Но это не верста, едина только пядь:
   Шагнуть и без наук искусно мы умеем,
   А всей премудрости цель дальную имеем,
   Хотя и вечно к ней не можем мы дойти,
   Но можем на пути сокровищи найти.
   Перикл, Алькивияд[91] наукой не гнушались,
   Начальники их войск наукой украшались;
   Великий Александр и ею был велик,
   Науку храбрый чтит венчанный Фридерик[92];
   Петром она у нас Петрополь[93] услаждает,
   Екатерина[94] вновь науку насаждает.
   Не можно никогда науки презирать,
   И трудно без нея нам правду разбирать.
   Мне мнится, на слепца такой судья походит,
   Младенец коего, куда похочет, водит.
   На то ль кому судьба высокий чин дала,
   Чтоб он подписывал, подьячий вел дела?
   Такою слабостью умножатся нам нищи,
   Лишенны им навек своей дневныя пищи.
   Подьячий согрешит или простой солдат:
   Один из мужиков, другой из черни взят,
   А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,
   Не в титле ― в действии быть должен дворянином,
   И непростителен большой дворянский грех.
   Начальник, сохраняй уставы больше всех!
   Дворянско титло нам из крови в кровь лиется;
   Но скажем: для чего дворянство так дается?
   Коль пользой общества мой дед на свете жил,
   Себе он плату, мне задаток заслужил,
   А я задаток сей, заслугой взяв чужею,
   Не должен класть его достоинства межею.
   И трудно ли сию задачу разрешить,
   Когда не тщимся мы работы довершить,