Лёжа на животе, Далия подняла на него глаза, но отказалась от руки. Она откатилась в сторону, извернулась, и встала на ноги. Потом гордо прошагала мимо Дриззта, туда, откуда они пришли. Немного помедлив, она плюнула на месиво крови, которое когда-то было головой шадовара.
Дриззт снова вздрогнул, и, ошеломленный, уставился на неё.
Такими были демоны Далии.
Но как, и почему, и к чему это могло привести, он понятия не имел.
Глава 14
Нежеланное сотрудничество
-Чем меньше ты говоришь, тем дольше я смогу терпеть тебя, - сказал Баррабус Серый своему спутнику по охоте.
Уродливый колдун ответил кривой снисходительной улыбкой. Выражением, которое все больше и больше становилось типичным для молодого тифлинга, и которое очень раздражало Баррабуса.
Убийца никогда не любил магов - священников или волшебников. Он их не понимал, и тем более не любил сражаться с ними. Ему приходилось участвовать в сотнях поединков против воинов, и, как правило, убийца выходил без единой царапины. Но каждая его стычка с волшебником неизменно заканчивалась ранами. Даже самые тщедушные маги обладали хитрыми двеомерами, способными проникнуть через его защиту и причинить вред.
К тому же Баррабус никогда не встречал волшебника, который не страдал бы высокомерием, так же, как не встречал священника, который не стремился бы оправдать самые отвратительные свои поступки, прячась за спиной своего бога.
Серый не питал симпатий ни к тем, ни к другим.
Но всё же он был здесь, в лесу Невервинтер, рядом с этим Эффроном - существом, чьи странные глаза и мертвая рука, болтавшаяся за спиной и раскачивающаяся, словно лишенный костей хвост, подтверждали все безрассудство смешения разных рас. В довесок к его физическому уродству Эффрон был тифлингом, а Баррабус давно пришел к выводу, что он скорее совокупится с орком, чем с кем-либо из дьявольских отродий. Юнец олицетворял собой всё, что так ненавидел Баррабус. И это лишний раз напомнило Серому о том, что он более не властен над своей судьбой, и этот ужасный меч, который он носил десятилетиями, наивно полагая, что управляет им, будет пытать его до скончания веков.
-Ты боишься, что я предупрежу фанатиков о нашем присутствии? - сказал Эффрон со смешком. - Ах да, как объяснил мне лорд Алегни, ты по-настоящему смертоносен лишь когда застанешь свою жертву врасплох.
Баррабус остановился и повернулся к тифлингу с мрачным выражением лица, но для Эффрона этого было вполне достаточно, чтобы ответить дразнящей улыбкой.
-Полагаю, ты ждёшь, что я нападу на тебя, - сухо сказал убийца.
-Я никогда не остаюсь без защиты, - ответил колдун.
Баррабус холодно засмеялся. Сколько раз он слышал это? Сколько раз подобные заявления были последними словами жертвы?
Как же Баррабус хотел, чтобы сейчас был именно такой момент! Он с удовольствием перерезал бы горло этому созданию.
-Ты в любом случае не можешь напасть на меня, - продолжил Эффрон. - Лорд Алегни не одобрит этого, разве не так?
Далёк ли тот день, когда колдун своими издёвками доведёт его до предела, и безрассудство пересилит разум, спрашивал себя Баррабус. Он осознавал, какие ужасные муки ему предстоит испытать, стоит убить Эффрона. Ужасный меч доступно всё объяснил. Убийца ещё помнил свое беспомощное положение на мосту, мосту Херцго Алегни, и ту ужасную боль, сопровождавшую его на протяжении всего этого унижения.
Но этот тифлинг….
Этот вопрос не раз посещал Баррабуса с того самого утра, когда они впервые встретились в лесу. Алегни специально приставил к нему Эффрона, чтобы спровоцировать. Возможно Алегни, испытывавший такое же отвращение к Эффрону, знал, что убийца не сможет вытерпеть колдуна и, в конце концов, наплюёт на предупреждения. Возможно, Алегни хотел, чтобы Баррабус убил Эффрона, избавив его от проблемного колдуна. Тогда, в дополнение ко всему, он сможет пытать убийцу до смерти в качестве наказания.
Колдун, казалось, был очень доволен собой, когда раздражал Баррабуса, или Алегни, или любого другого из нетерезского лагеря, если уж на то пошло. Он всегда сверкал своей кривой усмешкой.
Для чего?
Баррабус видел боль на лице молодого тифлинга, но у него не было желания заглядывать глубже.
Внимательно изучая Эффрона, он рассматривал его изувеченное, сильно вывихнутое плечо и нелепую конечность, вяло свисающую за спиной тифлинга. Кто-то мог оказать Эффрону большую услугу, убив его, вне зависимости от причин его нынешних увечий.
В этот момент убийца услышал что-то, шёпот или какой-то звук неподалёку – хруст ветки, возможно. Не обращая на это внимания, Эффрон начал говорить, но Баррабус, призывая к молчанию, махнул рукой с такой силой, что даже упрямый тифлинг замолк.
Серый повернулся и встал за ближайшим деревом, по пути доставая свое оружие. У него вырвался тяжёлый вздох, когда, оглянувшись, он увидел Эффрона, который стоял на том же месте и с любопытством смотрел на него, явно забавляясь.
Так тому и быть, решил Баррабус, и обратил свое внимание в чащу леса. В этот момент он был рад союзу с шадоварами, потому что фанатики, которых он легко заметил, могли становиться невидимыми в тенях, только если были подчинёнными Херцго Алегни.
Убийца снова повернулся к колдуну, взмахнул рукой, привлекая его внимание, затем быстрым жестом руки предупредил его о приближении четырех врагов.
В ответ Эффрон показал свою тупую улыбку и качнулся вперед-назад так быстро, что его искалеченная рука нелепо и жутко качнулась в сторону.
Баррабус прищурился и пожелал, чтобы у него хватило времени добежать и задушить этого идиота. Но, опять же, так тому и быть, решил Серый и почувствовал себя намного лучше, представив, что эти фанатики, возможно, смогут убить молодого тифлинга и избавить его самого от этой проблемы. Наслаждение продлилось недолго. Когда Баррабус повернулся к приближавшемуся патрулю ашмадаев, он понял, что они уже заметили Эффрона, и то, что казалось простой засадой, для Баррабуса вдруг превратилось в нечто более сложное.
Огромный ашмадай замахал скипетром, который был темнее обычных и с красными полосами, направляя трех других фанатиков. Первый из этой тройки перекинул лук через плечо и взобрался на небольшое дерево, в то время как двое других начали наступать, передвигаясь в оборонительной манере от дерева к дереву, от куста к кусту. Один шел впереди, нырял в укрытие, жестикулировал своему товарищу, который пробегал мимо него, прячась за следующим укрытием.
Они были хорошо натренированы и подготовлены. По их движениям Баррабус чётко это видел. Он снова оглянулся на Эффрона, сохранявшего свое положение, и покачал головой.
Убийца просчитал движения приближающихся фанатиков, прикинул свои возможности и нашел неплохие варианты. Он всегда предпочитал сначала обезглавить змею. Пока трое продолжали надвигаться, двое по земле и один в деревьях, Баррабус проскользнул в сторону и начал свое собственное наступление, огибая пеших солдат.
Оставшийся позади группы действовал как лидер, поэтому именно он стал основной целью. Решительно, упорно, даже злобно, убийца не позволял мыслям об Эффроне задерживать себя, особенно после того, как глупый колдун оказался настолько равнодушен к своей собственной безопасности.
Серый продолжал наблюдать за приближающейся троицей некоторое время, осторожно
