Я кивнул. Потом добавил:
— Вы не переживайте, Иамен. Тут недалеко. Лес был совсем рядом с озером.
Некромант утешенным не казался.
— Озеро давно засыпали. Что касается леса…
Он посмотрел в сторону зарослей — и, то ли под его взглядом, то ли еще отчего, лес пропал, как и не бывало. Пропала беседка с решеткой. Все пропало. Мы стояли посреди совершенно пустой, гладкой, как стол, равнины. Лишь неподалеку виднелись небольшие холмики кротовых нор. То есть мне хотелось думать, что это кротовые норы… Я ошарашенно огляделся.
— А где же тюрьма?
— Какая тюрьма?
Выражение лица у меня, должно быть, стало очень озадаченным, потому что некромант снизошел до пояснения.
— Нет здесь ничего. Все, что вы видели — и нет, я совсем не жажду выслушать рассказ о ваших мытарствах, так что закройте рот — все это порождения вашего, Ингве, болезного ума. Способ вас поломать. Боитесь несвободы — угодите в застенок. Боитесь болезни — в чумной госпиталь. Боитесь потери близких… впрочем, это как раз не про вас…
— Перестаньте издеваться, — мрачно сказал я. — Если вы меня спасли, это еще не дает вам права…
Он ничего не ответил и, сунув катану в ножны, посмотрел вверх. Вверху тянулись вереницы облаков цвета ржавчины. Солнца не наблюдалось.
— Что вы там высматриваете?
— Дым.
— Какой дым?
— Дым, Ингве, бывает от костра.
— Да какого костра?! Перестаньте говорить загадками.
Некромант вздохнул.
— Поскольку озеро, благодаря вам, засыпали, придется искать проводника. Проводник, предупреждая ваш вопрос, это одна из немногих тварей, способных выжить в обоих царствах. И здесь, и на земле. Потому что они, как правило, наполовину мертвые. В нашем случае проводником может быть известный вам паук Оззи. Дримкэтчер.
Сообщив все это, он развернулся и зашагал в том направлении, куда несло ветром тяжелые тучи. У земли ветер был совсем слабым, и все же я порадовался, что он дует в спину. Хоть какая?то помощь. Взвалив на плечо меч Тирфинг и еще раз окинув мрачным взглядом площадку с кротовыми холмиками, я последовал за некромантом.
Довольно долго мы шли в полном молчании. Иамен был не расположен к беседе. Пару раз он вытаскивал катану и озабоченно проверял лезвие. Ржавых крапинок становилось все больше — у острия они уже сливались в одно большое пятно. Когда он извлек катану в третий или четвертый раз, я не выдержал.
— Сколько нам идти?
— Не знаю.
— Как не знаете?
— Так — не знаю. Может быть, день. Может быть, год.
— Год вы не продержитесь.
— Спасибо за информацию.
Я отчаянно поискал другую тему для разговора.
— Сколько времени прошло наверху, пока я тут парился?
Некромант обернулся.
— Наверху — не совсем правильный термин.
— Ну, вы поняли.
— Около месяца.
Так мало… Заметив мое вытянувшееся лицо, Иамен сказал:
— Время здесь субъективно.
— Вы исполнили свое обещание?
Он удивленно спросил:
— Какое обещание?
— Вы хотели разобраться с волками.
Некромант усмехнулся и автоматически протянул ладонь к рукояти за плечом — наверное, чтобы приласкать любимое оружие. Протянул и опустил.
— Разобрался. Правда, не со всеми. Гармовой ваш поджал хвост и смылся под защиту Касьянова. Тот своего Фенрира куда?то запрятал…
Я посмотрел на его пальцы. Переломанные в недавней патангской заварухе руки некроманта здесь выглядели нормально. Здесь, впрочем, все выглядело…
— Как у вас с руками?
Тут Иамен резко остановился, развернулся ко мне и с нарочитым спокойствием сказал:
— Ингве. Уясните, пожалуйста, одно. Если я пришел к вам на помощь, это еще не означает, что я возлюбил вас, как брата. Не стоит со мной разговаривать, а тем более, не стоит полагать, что я вас простил.
Еще три недели назад за такую тираду некромант схлопотал бы ботинком по яйцам, но карцер и все за ним последовавшее здорово меня обломали. Я улыбнулся без капли веселья.
— Иамен, вы мне ближе любого брата. Ни один из братьев не может похваститься тем, что подержал мое сердце в руках.
Некромант поморщился.
— Как вы любите красивые слова. Считайте меня кардиохирургом.
Вот вам и все братство…
Так мы и шли в молчании, шагали между ржавым небом и пустошью цвета ржавчины. Тащились до тех пор, пока ноги у меня не начали заплетаться. Наконец я мешком рухнул в пыль. Некромант остановился. Оглянулся с тем же неприятным выражением, с которым смотрел на меня всегда. Я попробовал возмутиться.
— Да, вот такой я! Слабый. Старый. Не железный, не стальной и не серебряный. У меня ноги болят. И все болит. Я вас на пять веков старше, я вам в прадедушки гожусь…
Возмущение мое перешло в жалобное бормотание.
Иамен легко опустился на колени, снял с плеча перевязь с катаной.
— Перестаньте ныть. Не можете идти, устроим привал.
Я с облегчением вытянулся на жесткой земле и тут же уснул. Кишки Червя, по?счастью, мне не снились. Снилась все та же равнина.
Вскоре после того, как мы снова тронулись в путь, Иамен нашел лошадей. Тепепь, когда ногам стало привольно, фантазия у меня разыгралась, и сотворила кучу всякого шлака. Ведьмы и спортзал с толстыми детьми были еще не худшим. Фокусник, пилящий живую собаку. Живая собака, пилящая фокусника… Иамен, глядя на весь этот бред, только изумленно посвистывал. Неоднократно просил меня воздержаться, но воздержаться я, увы, не мог, очень уж перло…
— М?да, — высказался наконец некромант. — Не хотелось бы мне жить в мире, сотворенном вами.
— Вы удивитесь, — ядовито заметил я, — но в мире, сотворенном вами, мне бы тоже жить не хотелось.
— Что ж, тогда вместе порадуемся тому, что этот мир сотворил кто?то другой.
— Кто?
Некромант оставил мой вопрос без ответа.
Ах да. Одну полезную вещь мне все же удалось создать. Точнее, даже две.
Вскоре после спортзала и арены, где медведи катали бочки с засевшими в них философами (все как
