Ах да. Я вспомнил. Кажется, именно тогда нынешний Владыка Мертвых впервые сменил имя, и из Альрика Сладкоголосого превратился в Альрика Братоубийцу.
— А мы здесь причем?
Некромант неохотно ответил:
— Стражи не заметили разницы. Она сейчас между мной и моим папашей уже очень невелика. Он близко. Что плавно подводит нас к сути беседы…
Он швырнул катану мне под ноги.
— Пора вам исполнить обещание. Надеюсь, со мной вы поступите честнее, чем с беднягой Агни.
Я посмотрел на клинок. Ни одной крапинки серебра на нем не осталось. Ни единой точки.
Не глядя на некроманта, я пробормотал:
— Не думал, что вы так легко сдадитесь.
— По?вашему, это было легко?
Я вскинул голову.
— Вы сами сказали — мы уже у выхода. Продержитесь еще немного…
И заглох.
Я же видел, как он дрался за каждый шаг. Я видел…
Некромант с неприятной усмешкой смотрел на меня.
— Ингве, вас погубит сентиментальность. Утешьтесь той мыслью, что я бы на вашем месте не колебался.
— Не сомневаюсь.
— Возьмите катану. Вы обещали.
Я поднял ржавый меч. Держать его в руке оказалось неприятно. Гнилое, чуждое. Не мое. Представляю, как отвратно было некроманту.
Я пересек разделяющие нас несколько шагов и остановился перед ним.
— Обычно, — мягко сказал Иамен, — это делают из?за спины. Впрочем, я не настаиваю.
— Встаньте на колени.
Некромант с усилием сполз с камня. Встал, упираясь о землю руками, ссутулив узкие плечи. Шея выглянула из воротника… Хель, если бы он хотя бы держался прямо. Тенгши стояла не так. Но у некроманта уже не осталось ни сил, ни желания что?то кому?то доказывать… а, может, и никогда не было. Это же все поза, усмехнулся я. Внутренняя аудитория. Цветы и овации. Это я бы задрал подбородок, мешая палачу. Он — подставил шею.
Я опустил катану и отступил. Иамен поднял голову. Посмотрел на меня. Даже отвращения не было в его взгляде, даже ненависти, только усталость и огромное сожаление.
— Какой же вы, Ингве, все?таки бесхребетный червяк.
— Да уж, до вашего хитинового панциря мне далеко, — огрызнулся я, чисто по инерции.
Бросил катану и отошел к лежащему среди камней Тирфингу. Сел, подтянул к подбородку колени.
Иамен перекатился на спину и лег, опираясь затылком об исчерканный им кусок песчаника.
— Надеюсь, — сказал он после минутного молчания, — у вас хотя бы хватит мозгов не тащить меня из ущелья, когда я потеряю сознание. Потому что Страж нас пропустил, и дальнейшее не в его власти, а притащите вы в мир совершенно другое…
— Можете не объяснять.
— Если могу не объяснять, что же вы еще сидите? По батюшке моему соскучились?
— Ага. Горю желанием с ним пообщаться. Особенно за жестянку с ваксой.
Иамен к мои бредням не прислушивался. Он смотрел в небо.
— Будет дождь.
— Что?
— Дождь, Ингве, дождь. Странно…
Что именно странно, он не пояснил. Зато неожиданно спросил:
— Так вы любите киноцитаты?
— А?
— Опознайте.
Все это время мы общались по?русски, но сейчас Иамен вдруг перешел на английский. И сказал, глядя в набухшее дождем и все никак не могущее разродиться небо:
— I've seen things you people wouldn't believe. Attack ships on fire off the shoulder of Orion. I watched C?beams glitter in the darkness at Tan Hauser Gate. All those moments will be lost in time like tears in rain. Time to die.
— Рой Батти, «Бегущий по лезвию», — автоматически ответил я.
— Молодец, угадали.
Это были его последние слова.
Я сидел и ждал. В груди осталась одна пустота. Не было даже злости, которая как раз сейчас очень бы мне пригодилась. Я сидел и старательно взвинчивал себя. «Ты все у меня украл, сволочь, ты: родину, дом, Марусю»… Да нет. Ничего он у меня не крал. Я все разбазарил сам.
По?счастью, ждать мне пришлось недолго.
Ничего особенно не изменилось. Ну, исчезла седина. Чуть посветлели уставившиеся в небо глаза. Может, все это издержки предгрозового освещения.
А обещанный некромантом дождь все не начинался.
Эрлик Черный подобрал катану и встал.
Склонив голову к плечу, внимательно посмотрел на меня. Я смотрел на него. Злость не приходила.
Владыка Мертвых убрал катану в ножны и сказал:
— К?72563, ваш приговор аннулируется. Вы свободны.
Развернулся и пошел прочь. Пошел даже не к выходу из ущелья, что могло бы меня наконец расшевелить. Он двинулся обратно, в по праву принадлежащее ему царство.
И только тогда я разогнул колени. Подобрал Тирфинг. Сомкнул пальцы на золотой рукояти меча. Поднялся на ноги. И сказал уходящему в спину:
— Эрлик Владыка Мертвых. Я, Ингве сын Драупнира, князь Свартальфхейма, вызываю тебя на поединок.
Он остановился. Некоторое время постоял недвижно. Медленно развернулся. И с жалостью — да, Хель побери, с жалостью! — поглядел на меня.
— Вот как. Здорово мой сын вас окрутил.
— Он не ваш сын, — тихо и зло ответил я.
— Мой, К?72563, мой. Моя плоть и кровь. Только он намного сильнее и страшнее меня. Я бы вас просто сожрал. Быстро. А он будет вас жрать долго, и вы еще будете при этом голосить от радости…
Да он меня и так уже почти что сожрал, мог бы ответить я. Радости, правда, нету.
Вместо ответа я наконец?то вытянул Тирфинг из ножен. Честно — я наполовину ожидал, что меч рассыпется у меня в пальцах грудой трухи. Нет. Не рассыпался.
Эрлик Черный смотрел на меня прозрачными глазами.
— Подумайте еще раз, К?72563. Кем бы вы его не считали, он мой. И поэтому, независимо от исхода придуманного вами дурацкого поединка, войну вы уже проиграли…
В ответ я хрипло расхохотался, и расхохоталась в моей руке древняя колдовская сталь. И в этот миг небо прорвалось столь долго собиравшимся ливнем.
Никакой особой чести не было в этой схватке, и уж точно никакой красоты. Мы скользили в грязи, которая потоками рушилась с отвесных склонов. Я пару раз падал. Он, удивительно, тоже. Когда я падал, он пытался меня достать. Я уворачивался, и ржавое лезвие полосовало воду. Когда падал он, все повторялось в обратном порядке. Нас обоих слепил дождь. Эрлик фехтовал лучше меня, но намного хуже Иамена. Он был слишком уверен в своих силах Он пытался играть. Я, напротив, совсем не был уверен, но на моей стороне оказалось прекрасное безразличие к собственной участи. Мой приговор аннулировали. Я был свободен жить — или умирать, неважно. Все было неважно под этой грозой, в ущелье, чьи стены тысячекратно отражали
