светло-голубых стенах «пещеры» морякам чудились кривляющиеся привидения.
Днем и ночью «Халибат» ходила взад-вперед в квадрате, который указали Бредли и Келли. Оставалось исследовать еще 5 миль. Советская подлодка могла дрейфовать довольно далеко, пока прошла свои три мили до дна.
Каждые шесть дней «рыбу» поднимали в лодку, чтобы вынуть фотопленку и проявить ее. Проходили недели, а результатов не было. Но в данный момент все изменилось…
«Командир Мур, командир Мур!» – это неожиданно закричал корабельный фотограф из маленькой фотолаборатории в полной уверенности, что они искали ракету. Он был ошеломлен и уверен, что нашел свою цель. Это был прекрасный снимок рубочного руля подводной лодки. Фотограф так сильно дрожал, что у Мура возникло подозрение, что тот может потерять сознание. Вот он первый успех «Халибата» – картина стального гроба почти сотни советских моряков.
По приказу Мура «рыбу» снова опустили в той же точке, где был сделан снимок рубочного руля. Советская подлодка выглядела так, как будто кто-то осторожно привел ее сюда, на более чем пятикилометровую глубину океанского дна, и припарковал.
Гидролокатор и камера быстро просматривали все в этом районе, и с каждым погружением «рыбы» собирались новые детали. На одной из фотографий, позади рубки советской подлодки, была видна пробоина от взрыва, диаметром около 3 метров. Похоже, что когда лодка была еще на поверхности, произошел взрыв, который и был записан сетью подводных гидрофонов в виде хлопка. Взрыв, по-видимому, произошел от скопления водорода, в то время, когда шла подзарядка сернокислотных аккумуляторных батарей весом 450 тонн. Несмотря на серьезные повреждения, лодка выглядела в основном в сохранности.
На снимке были хорошо видны небольшие крышки сорванных с люков двух ракетных шахт. Внутри первой шахты маячила изогнутая труба, где когда-то покоилась боеголовка. Во второй шахте боеголовка полностью отсутствовала. Третья шахта была не тронута.
Затем камера «рыбы» обнаружила еще кое-что, и это «кое-что» потрясло даже Мура. Это были останки моряка, по-видимому, рядового, молодого парня, лежащего вдоль своей подлодки в одиночестве. Его товарищи, очевидно, были захоронены внутри. Одна нога погибшего была сломана и согнута почти под прямым углом, скорее всего в результате взрыва, уничтожившего лодку. Может быть, это и убило моряка, или, возможно, он захлебнулся, когда опускался на трехмильную глубину. Парень, должно быть, находился на верхней палубе, когда подлодка погибла. Он был одет в штормовую одежду, коричневую меховую куртку, застегнутую по горло, ватные брюки и черные тяжелые военные ботинки. Теперь эта одежда согревала его окоченевшие белые кости.
Кости, голый скелет – все это казалось неправдоподобным, поскольку, по словам специалистов, почти ничто не живет так глубоко в океане. Но было что-то еще на этих фотографиях. Крошечные, плотоядные червяки извивались вокруг тела, уже съеденного по кусочкам.
Никто из тех, кто видел советского молодого подводника и кто рассматривал 22 тысячи фотографий, привезенных «Халибат» домой 9 сентября 1968 года, не мог забыть его.
Бредли дал кодовое наименование этим снимкам «Бархатный кулак» – в честь мягкого способа, каким они были выхвачены из океана. Многие миллионы долларов, которые были вложены в «Халибат», наконец- то окупились. Он бросился с добычей прямо к начальнику военно-морской разведки Ф. Харлфингеру, который занял эту должность, пока «Халибат» еще находилась в море.
До этого Харлфингер был заместителем начальника разведуправления министерства обороны по сбору информации («сбором» в разведывательных кругах называлась и обыденная кража). Работал несколько лет с сирийцами и израильтянами. Им удалось тогда украсть советский реактивный истребитель Ми Г. Во время вьетнамской войны команда Харлфингера передала министерству обороны советскую ракету класса «земля-воздух». Его люди умудрились также своровать советскую ракету в Индонезии и двигатель от советского самолета, упавшего недалеко от Берлина.
Но фотографии советской подлодки были беспрецедентными. Что касается Харлфингера, то для него представление этих фотографий президенту США было идеальным первым шагом в новой должности. По указанию Харлфингера Бредли создал монтаж из 40 фотографий, чтобы показать высшим чинам ВМС и в Белом доме. Первому монтаж показали командующему подводными силами Бешани.
«Американская технология потрясающая», – подумал Бешани, испытав первое прикосновение к результатам проекта «Бархатный кулак». Он всегда будет сравнивать подлодку «Халибат» с вертолетом, зависшим на высоте 5000 метров с небольшой камерой на конце троса, делающей снимки в густом тумане.
Вскоре после этого Харлфингер представил фотографии президенту США Джонсону, который был поражен так, что офицеры военно-морской разведки еще многие месяцы поздравляли друг друга.
В январе 1969 года Ричард Никсон был приведен к присяге как новый президент США. Вскоре после этого в кабинете Бредли раздался телефонный звонок. Это был Харлфингер. «Немедленно в Белый дом! И захвати „Бархатный кулак“ с собой», – прозвучало в трубке.
Александр Хейг, в то время заместитель советника президента по национальной безопасности Генри Киссинджера, хотел сам посмотреть фотографии. Хейг был так потрясен, что потребовал, чтобы он лично стал хранителем «Бархатного кулака». Бредли обратился за помощью к Харлфингеру, вытащив того с совещания: «Хейг хочет хранить у себя материалы». «Пошли его к черту», – ответил начальник разведки.
Но проигнорировать Хейга было непросто. Это, как говорится, легче сказать, чем сделать. «Он хочет показать материалы своему боссу и боссу того босса», – уточнил Бредли. Харлфингеру не нужно было объяснять, что босс босса Хейга это новый президент США. Харлфингер достаточно долго был связан с политикой, чтобы понять: на этот раз придется уступить.
«Ну, хорошо, – смягчился он и добавил: – Фотографии можно оставить у Хейга, но только на 24 часа». Этого времени было достаточно, чтобы Хейг принес материалы Киссинджеру. Затем уже Киссинджер представил их Никсону. Никсон пришел в восхищение. И слух об этом восхищении дошел до ЦРУ.
Аналитики из ЦРУ уже давно интересовались, как обычные шпионские подлодки умудрялись добывать важнейшую информацию. Однако руководство подводными шпионскими операциями оставалось за ВМС. Но теперь ЦРУ и его директор Ричард Хелмс вдруг энергично заинтересовались океанскими глубинами. Хелмс, в стиле ЦРУ, начал готовить взятие этого дела под свой контроль. Сначала он создал новый уровень бюрократии, так называемое «Агентство по связи», которое по замыслу должно было объединить ресурсы военно-морской разведки и ЦРУ. Агентство будет называться «Национальный отдел подводной разведки». Уже не впервые ЦРУ проводило подобные мероприятия. В 1961 году ЦРУ решило совместно с ВВС руководить операциями спутниковой разведки путем создания совместного предприятия, названного «Национальный разведывательный отдел».
