этой саранчи, а нам нужно день простоять да ночь продержаться до подхода кавалерии в лице королевской гвардии.
– Как часто повстанцы устраивают набеги на курорты Путу? – профессионально поинтересовался Малкин, его голос зазвучал предельно жестко. Как всякий гражданин самой меркантильной страны в мире, он уже воочию представлял, какой иск выставит туристической фирме за то, что та сосватала ему «горячий» тур в княжество.
– За пятьдесят лет это впервые.
– Йес! – пружиной взвился со своего места американец. – Сенсация! – Подхватив футляр с охотничьим штуцером, он выкатился из номера, только пятки засверкали.
– Это все из-за меня, – охватив голову руками, в отчаянии бормотал Зубанов. – Мы погибнем, мы все погибнем.
– Не переживай, Кириллыч, внизу взвод солдат, они нас в обиду не дадут, – ободряюще произнес Кольцов, уверенный, что бубнеж нанимателя не более чем алкогольная депрессия.
Разобравшись в ситуации, он сейчас ощущал огромный прилив энергии. Опытный воин так ведет себя перед боем, когда пребывает в уверенности, что ему делать, и мысленно представляет каждое свое движение. Войдя в спальню, Глеб оделся, затем достал из шкафа пистолетную сбрую с «ПММ» и привычными движениями надел ее поверх рубашки, ощущая приятную тяжесть под левой рукой.
Без внимания пройдя мимо раскачивающегося и ноющего Зубанова, поднялся в номер Софи.
Молодая женщина встретила Кольцова в длинном прозрачном пеньюаре, золотистые волосы в живописном беспорядке были разбросаны по плечам, личико носило едва заметные следы вчерашнего макияжа.
– О, мой супермен готов к совершению подвигов? – томно произнесла красавица, ее рука с длинными фиолетовыми ногтями коснулась рифленой рукоятки пистолета.
– У нас неприятности, – отстранившись, тихо произнес Глеб.
– Я знаю, – не к месту хихикнула блондинка. – Бобби только что звонил своему патрону и вопил что- то о грандиозной сенсации. А потом побежал на первый этаж, где собрались военные. Кажется, он решил встать во главе вооруженного сопротивления.
– Ясно, журналиста хлебом не корми, дай сенсацию за хвост поймать, – буркнул сыщик.
– Софи, намечается горячая ситуация, поэтому тебе лучше одеться побыстрее и, захватив своего спутника, спуститься в подвал гостиницы.
– Нет и еще раз нет, милый. В подвал я ни за что не спущусь, до смерти боюсь крыс. Бр-р-р, – Софи брезгливо передернула плечиками. – Я лучше пойду с тобой, мой Ланселот, буду твоей личной сестрой милосердия. Я могу, я трижды сдавала на права, а там есть специальный курс первой медицинской помощи.
– Не надо ходить со мной.
– Ну, тогда я лучше отсижусь в гардеробной комнате, там довольно просторно и нет окон. Так что ни одна шальная пуля не залетит даже случайно, – в глазах девушки блеснули шальные огоньки, что очень не понравилось детективу. – Идем, ты убедишься сам, что я буду в полной безопасности. – Ухватив сыщика за руку, Софи потащила его за собой.
Гардеробная в этом номере была действительно внушительных размеров, с одной стороны вдоль стены тянулись стеллажи для обуви, с другой были развешаны вечерние платья. Торцевую стену комнаты занимало огромное зеркало с подсветками.
– Вот видишь, дорогой, здесь надежно, как в хранилище швейцарского банка, – по-кошачьи промурлыкала Софи. Резко обернувшись, она тесно прижалась к Кольцову. Тот инстинктивно охватил ее руками за талию, их губы слились в горячем поцелуе.
Пеньюар бесшумно соскользнул с плеч девушки, открывая взору мужчины ее безупречное тело. Длинные пряди волос золотым потоком, искрящимся в свете люминесцентных лам, заструились по спине.
Поддавшись неожиданному порыву, Кольцов развернул Софи к себе спиной, девушка послушно наклонилась, уперевшись обеими руками в стеллаж с обувью. Взгляд Глеба соскользнул с золотистых локонов девушки на ее гибкую, красивую спину, ниже, к талии, к белым упругим ягодицам, над которыми раскинула свои лепестки татуировка из трех лилий бывшего старинного герба французских королей. Впрочем, размышлять долго на эту тему детектив не мог. Лихорадочно расстегивая брюки, он вообще ничего не соображал...
Ощущение реальности пришло к Кольцову, когда он увидел свое отражение в зеркале.
«Да, правы знатоки „клубнички“, зрелище действительно стоящее», – подумал Глеб, работая тазом подобно неутомимому механизму и сдерживая сладострастные стоны.
Любовники уже приближались к кульминации таинства любви, когда в номер вихрем ворвался Роберт Малкин.
Американский журналист держал у уха массивную трубку спутникового телефона и что-то тараторил со скоростью пулемета. Наконец рявкнул: «О'кэй!», выключил телефон и небрежно бросил трубку на кресло, после чего помчался в спальню и стал выносить оттуда громоздкие пластиковые кофры, откуда доставал профессиональную телезаписывающую аппаратуру. Он был настолько увлечен своим занятием, что даже не заметил, как из спальни его подруги появился Кольцов.
– Как дела, Боб? – встав за спиной Малкина, ровным голосом спросил сыщик.
– Все о'кей, парень, шеф сегодня дал мне карт-бланш на эксклюзивную съемку предстоящего сражения, – радостно объявил репортер. – Это покруче охоты на старого носорога. А Пулитцеровскую премию я все равно с них выдавлю.
– Это хорошо, – Глебу этот низкорослый толстяк нравился все больше. – Только смотри, не лезь под пули.
– Зачем под пули? – пожал плечами американец. – У меня же камера с дистанционным управлением.
– Отлично, тогда присмотри заодно за своим собутыльником, а то он в полной прострации.
Лейтенант Губта оказался исполнительным малым. За то время, что отсутствовал
Кольцов, солдаты качественно вышибли толстые витринные стекла, густо засыпав асфальт перед входом множеством искрящихся мелких осколков, внутри была подковой выстроена баррикада, напоминающая старинный редут. При строительстве этого укрепления африканские солдаты применили незаурядную смекалку. Снаружи баррикада была выложена из мешков с песком, цементом, алебастром и гипсом, а на внутреннее убранство пошла мягкая мебель из гостиничного холла. Разбитые кресла и диваны стали отличными лежаками для стрелков, а крышки журнальных столиков пошли на перемычки амбразуры. В центральную амбразуру пялился длинноствольный пулемет «MAG», возле которого были расставлены коробки со снаряженными лентами. Ящики с остальными боеприпасами выложили ровными рядками возле остальных амбразур для удобства всех стрелков.
– Где вы взяли стройматериалы? – удивился Глеб.
– Подняли из подвала, там целый склад, – доложил Губта.
– Мудрое решение, – похвалил лейтенанта за сообразительность Кольцов.
– Будут еще какие-то распоряжения? – лейтенант избежал слово «приказания», демонстрируя тем самым, что турист все же не является его начальником.
– Нужно послать четырех толковых бойцов на крышу прикрывать фланги.
– Капрал, ко мне! – рявкнул Губта, к нему бросился немолодой африканец с капральскими нашивками на рукаве. Он достаточно долго прослужил в армии, чтобы понять приказ с полуслова. Уже через минуту четверо бойцов, подхватив ящик с патронами, бросились к лестнице, ведущей на крышу.
– Вроде бы все. Теперь остается ждать, – вздохнул Глеб. Больше всего в жизни он ненавидел ждать, хотя это ему приходилось делать чаще всего.
– Думаю, уже недолго осталось, – в тон сыщику ответил Дук и, указав на портативную рацию, стоящую на одном из ящиков, уточнил: – Еще полчаса назад наши разведчики докладывали о передовых группах повстанцев, замеченных на окраине города. Скорее всего, они сосредоточатся в кулак и ударят всей мощью.
И будто в подтверждение слов лейтенанта, со стороны армейского арсенала загремели
