бутылку «Золотого фазана», придвинул Витьке. – Угощайся, Витек.
– Не-а, не он. Спасибо. – Кривчанский глотнул из бутылки. – Шлепнули ее грамотно, профессионал поработал.
Профессионал. Ну слава богу, Озерскую не подозревают. Во всяком случае, можно надеяться, что у нашей доблестной хватит ума не записать Алену в профессионалы киллеры.
– И кто же этот профессионал?
– Да кто ж его знает? Профессионал на то и профессионал, чтобы работать профессионально и не попадаться. – Кривчанский гоготнул и отхлебнул еще пива. – Одного не могу понять, кому эта главврачиха из полудеревенского Светлогорска так насолила, чтобы киллера нанимать.
– Слушай, а может, стреляли не в нее, а в ту девушку, которую вы задержали?
– В девушку! – Кривчанский усмехнулся. – Не держи меня за дурака, Андрюха, и сам дураком не прикидывайся. Тебе отлично известно, кто эта самая девушка. Алена Юлиановна Озерская, та самая, которая полгода назад… Ты ведь тогда это дело распутывал и сейчас оказался возле нее не случайно. Скажешь, нет? И интересует тебя убитая исключительно из-за этой самой девушки. Или я не прав?
– Прав, прав! – Андрей шутливо поднял руки вверх и потряс ими в воздухе. – И все-таки могли в нее стрелять, но промахнуться – или нет?
– Вряд ли. Выстрел был произведен прямо в сердце, знаешь, не видел я никогда, чтобы так метко промахивались.
– Ну, если так, конечно. А вообще какие-то мысли у вас по поводу этого убийства есть?
– Никаких, веришь? Пока нам видится совершенный глухарь. Будем копать, разумеется, но, по-моему, дело гиблое. Да, Озерская утверждает, что женщину эту не знает и не имеет к ней никакого отношения. Так это или нет?
– Не в курсе.
– А где ты сам-то был в момент выстрела?
– Ты что, меня подозреваешь? – Андрей в шутку сделал вид, что испугался. – Не виноватая я, он сам ко мне пришел! – Он прикрыл грудь руками.
– Никто тебя не винит, красотка! – Кривчанский рассмеялся. – Просто органам милиции было бы небесполезно знать, врет Озерская или нет, знает Аристову или случайно оказалась рядом. Если ты отирался возле места преступления, не мог не заметить, разговаривали они как знакомые или как случайные люди. Да может, ты и разговор слышал?
– Ничего я не слышал, и это истинная правда.
– Уклоняемся от сотрудничества, а? – Витька скорчил «милицейскую» грозную рожу. – Не пожалейте потом, гражданин Никитин. А если серьезно, может, поделишься какой-никакой информацией. В качестве культурного обмена? А я тебя тоже пивом угощу.
– Не подхалимствуй, Витек, не поможет. Пива я и сам себе могу купить. Но суть не в том, я действительно ничего по этому делу не знаю, ну ни-че-го, честное слово! Я просто приглядывал за Аленой, с целью ее безопасности, с ней до этого неприятность произошла: квартиру ограбили и ей по голове настучали. А ее знакомая испугалась, попросила приглядеть. Так, на всякий случай. Мне и в голову не могло прийти, что нарвусь на стрельбу и на труп.
– Ой, темнишь ты, Никитин! – Кривчанский погрозил пальцем. – Ну да ладно, сейчас я тебе долг отдавал, так что пользуйся информацией задаром, без взаимного обмена.
Кривчанский допил пиво и стал выбираться из-за столика.
– Кстати, забыл сказать! Мы мужа Аристовой пригласили на опознание к десяти утра завтра, может, захочешь с ним встретиться?
– Вы ему уже сообщили о смерти жены? Успели?
– Ну да, долго ли? Он как раз дома оказался.
– Может, и встречусь. Спасибо.
– Кушайте на здоровье. Ладно, бывай, Андрюха.
– Пока.
Они расстались на выходе из бара. Кривчанский отправился на работу. Андрей решил, не дожидаясь завтрашнего утра, встретиться с мужем убитой Аристовой. Потому как, рассудил он, если и можно у человека чего-нибудь выведать, то только по горячим следам, до его разговора с милицией. Из личного опыта Андрей знал, до какой степени наш обыватель после беседы с органами замыкается, уходит в себя или бросается в другую крайность – начинает безбожно врать, рассказывать то, чего не было, лишь бы не молчать, лишь бы его не заподозрили в нежелании сотрудничать.
Андрей сел в машину, развернул карту области – до Светлогорска было не больше восьмидесяти километров.
Трасса была, как ни странно, практически пустой, поэтому домчался Андрей минут за сорок. Светлогорск оказался очень уютным, чистеньким городком с аккуратными улицами, многочисленными скверами и парками. Как, должно быть, здесь красиво летом, подумал Андрей, и воздух такой свежий, чистый, не надышишься. В таких городках хорошо жить с маленькими детьми – в смысле здоровья и безопасности. И в старости хорошо. Да что там, он бы и сам с большим удовольствием здесь поселился. А если действительно снять дом? Насте было бы полезно пожить в таком экологически чистом городе, в сентябре ей рожать.
Идея эта ему так понравилась, что он даже подошел к киоску «Роспечати», купить местную газету с объявлениями, но киоск оказался закрыт. Минутный порыв прошел. Андрей вернулся в машину, достал бумажку с адресом, который дал ему Витька Кривчанский, и поехал разыскивать улицу Патриса Лумумбы, на которой проживали Аристовы.
Нашел он ее довольно быстро. Припарковавшись в уютном дворике, Андрей решил перекурить и продумать предстоящий разговор с мужем Евгении. Он прекрасно понимал, что являться к человеку, которому каких-нибудь три часа назад сообщили о смерти жены, и приставать к нему с расспросами не очень-то и тактично, но делать было нечего. В конце концов, этот Аристов не его клиент, не за его душевное состояние он отвечает, а за безопасность Алены. «Дело есть дело, и нам просто некогда болеть», – вспомнилась не к месту вбитая телевизором реклама. В любом случае надо бы с ним как-то помягче, посочувственнее. Может, водки купить? Идея хорошая, только вдруг он совсем не пьет? Вообще вряд ли: непьющий шофер овощной базы – это нонсенс.
Андрей вспомнил, что на повороте улицы видел магазин. Съездил, купил бутылку «Гжелки» – вполне демократично, и Венька, главный его помощник и компьютерный гений, утверждает, что пить ее можно без особого риска умереть.
Квартира Аристовых находилась на втором этаже. Андрей позвонил одиночным ненавязчивым звонком и прислушался к звукам за дверью. Что-то грохнуло, словно, резко вскочив, перевернули табуретку. В коридоре заметались испуганные шаги. Потом все затихло, замерло. Прошла минута или больше – ни звука. Андрей, уже не церемонясь, позвонил долгим настойчивым звонком. Дверь открывать ему, кажется, не собирались. Но не возвращаться же несолоно хлебавши? Он, проклиная свою хамскую работу, снова нажал на звонок и не отпускал палец долго-долго: нельзя ему так уезжать.
Тихо скрипнула половица, к двери осторожно, может быть на цыпочках, подкрались.
– Кто? – вопросил испуганный, изо всех сил старающийся казаться грозным голос.
Ну и свинья же он, частный детектив Андрей Никитин! У человека такое горе, а он приперся со своими дурацкими вопросами да еще и напугал.
– Аристов Олег Константинович? – Угрызения совести сыграли с ним злую шутку: вопрос прозвучал по- милицейски грозно.
За дверью опять все стихло. Потом возник какой-то странный звук: то ли всхлип, то ли приглушенный стон. Замок щелкнул – и дверь наконец распахнулась. Перед Андреем возник покачивающийся пьяный, сильно чем-то испуганный мужик.
– Аристов? – уточнил Андрей. Раз уж начал так, придется продолжать в том же официально- милицейском духе.
– Он самый. – Мужик покаянно склонил голову. Бедный, наверное, решил, что его пришли арестовывать, подозревая в убийстве жены.
– Я могу зайти? – Андрей втянул в себя воздух: водочный перегар просто сбивал с ног. Судя по всему,
