раз, если не третий, и что все его проблемы связаны именно с Францией. Может, я и ошибаюсь.
– Не ошибаетесь. – Андрей радостно улыбнулся. – Вероятней всего, не ошибаетесь.
– Да. Во всяком случае, у этого человека, который со мной встречался, акцент был французский. Легкий такой, едва заметный акцент, но точно французский, я в этом немного разбираюсь. И одет он был во все французское – а уж в этом я разбираюсь прекрасно. То есть полностью во все французское, с ног до головы.
– Посмотрите, пожалуйста, – Андрей вытащил из нагрудного кармана и протянул Галине фотографию фальшивого плакальщика, сделанную им на похоронах Любы Икониной и доведенную до ума Вениамином, – это он, тот человек, который с вами встречался?
Галина долго, внимательно рассматривала.
– Во всяком случае, похож на того. Тут плохо видно, и стоит он как-то боком, но мне кажется, он.
– Отлично! – возликовал Андрей. – Как его зовут, он вам не сказал?
– Не сказал, да я и не спрашивала, какое мне дело? Он мне позвонил на мобильный – не знаю, откуда узнал номер, – и предложил встретиться, сказал, что это касается Валерия. Я ответила, что эта сволочь меня больше не интересует, а он засмеялся и сказал, что в таком случае меня должно еще больше заинтересовать его предложение. В общем, мы встретились и обо всем договорились.
– Заложили любимого, выдали его место пребывания? – Бородин нехорошо улыбнулся.
– Это самое малое из того, что я сделала. – Галина ответила ему точно такой же улыбкой.
– Валерия убил он?
– Не знаю, я при этом не присутствовала, но вообще вряд ли, он не похож на человека, который сам станет марать руки, скорее всего, нанял кого-нибудь. Моя задача состояла в том, чтобы, как только Алена выйдет из подъезда, войти незаметно в квартиру и вызвать милицию, ну и разыграть всю сцену – вы ее видели, что пересказывать. – Она опять безнадежно махнула рукой. – Может, все-таки выпьем чего-нибудь? Тошно мне, сил нет.
– Не выпьем. – Бородин сурово на нее посмотрел. – Продолжайте.
– Да что продолжать? Я все уже рассказала.
– Вы знаете, где теперь Алена? – спросил Андрей.
– Не знаю. По плану ее должны были завезти куда-то подальше от нашего города и там оставить – инсценировка побега. Предполагалось, что рано или поздно ее возьмет милиция. Убийство повесят на нее, доказать она ничего не сможет. И чем дольше Озерская пробудет в бегах, тем меньше у нее шансов выпутаться. Да не было вообще у нее никаких шансов!
– Но почему увоз – инсценированный побег, к чему такие сложности?
– А к тому, – Галина осклабилась, – что если бы Алену сразу же, предположим, через час, через два задержали и поставили передо мной, как по-вашему, смогла бы я сыграть свою роль искренне, так, чтобы мне поверили? Не смогла, сорвалась бы! Врать в глаза – это, знаете ли… Ну и экспертиза могла определить по свежим следам, что Алена не убивала. А так, убила, сбежала – что потом-то, через три-четыре дня докажешь?
– Почему через три-четыре дня? – забеспокоился Андрей. – Ее ведь милиция могла задержать и раньше.
– Раньше чем через три дня не задержала бы в любом случае. Ее ведь… – Галина нахмурилась. – Ее ведь трое суток на наркотиках продержали, только после этого… Во всяком случае, мне так сказали.
– А где ее держали, вы знаете?
– Нет. Но точно не здесь, не в городе. В целях безопасности.
– А сейчас? Где она сейчас?
– Сейчас, наверное, выпустили. – Галина пожала плечами. – По идее должны были выпустить.
– Черт! Черт! – Андрей яростно стукнул кулаком по колену. – Что же вы молчали все это время? Вы хоть понимаете, что вы наделали? Она ведь могла умереть от передозировки, ее, в конце концов, могли убить!
– Нет, убить ее не могли в любом случае, на кого тогда убийство спихнуть? Да ничего с ней не случилось, не беспокойтесь! С такой, как она, никогда ничего не случится, такие на свет рождаются счастливыми, защищенными от всяческих бед.
– Да? Что-то я не заметил особого счастья у Алены Озерской. – Андрей иронически улыбнулся.
– Валерий ее так любил! Меня никто никогда так не любил. А она рожу воротила.
– Ваш Валерий – подонок. Кроме несчастья и страданий, он ей ничего не принес.
– Он и мне ничего, кроме страданий, не принес, но это разные вещи. Если бы меня так любили… Ах, да что говорить! Я…
– Хорошо! – резко прервал ее Бородин. – Алену, как мы поняли из вашего рассказа, собирались подставить. Для чего? Только ли для того, чтобы повесить на нее убийство Валерия, или была еще какая-то цель?
– Не знаю… Я не задумывалась. Наверное, была. Хотя… Не знаю. Валерия им точно нужно было убить, а насчет Алены…
– Но ведь могли бы точно так же подставить и вас, если бы дело было только в том, чтобы отвести от себя подозрение в убийстве. Какая разница, кто убил его из ревности – жена или любовница?
– Да не знаю я!
– Вы можете позвонить или каким-то другим способом связаться с этим человеком?
– С французом-то? Нет, не могу, он мне своих координат не оставлял. – Галина усмехнулась. – Сказал, что сам со мной свяжется, да вот уже третий день ни звука.
– А сегодня вы куда пошли, когда мы вас в сквере спасли?
– Позвонил человек, не он, но сказал, что… В общем, я поняла, что от него. Расплатиться обещал. Но вы не подумайте, я не из-за денег!
– Ну да, мы поняли, из личной неприязни.
– Вот-вот! Точно! Из личной неприязни. – Галина расхохоталась. – Отличная формулировка, лучше не скажешь. – Она все никак не могла остановиться, смех просто распирал ее, истерический больной смех.
– Но от денег, значит, вы тоже не желали отказываться?
– А чего ж свое терять? Конечно не желала!
– Сколько, если не секрет, вам пообещали заплатить?
– Не секрет, не секрет! Мы сошлись на штуке баксов. Неплохая сумма, как вы считаете, а? – истерически веселилась Галина. – Или я продешевила? Я ведь девушка неопытная, не знаю расценок. А может, меня облапошить хотели?
– Да вас так и так облапошили. Вы хоть понимаете, что стали соучастником преступления, соучастником убийства?
– Я никого не убивала! Валерия и без меня убили бы. А Озерская… Ну, с ней-то, думаю, все в порядке, скоро объявится. Ваши ее возьмут, или сама в милицию притащится.
– В любом случае вы понесете уголовную ответственность.
– Да я понимаю. – Галина внезапно перестала смеяться и сразу как-то обмякла, растеклась по стулу мягкой массой. – Да, понимаю. Сейчас и повезете?
– Нет, пока дома оставим. Вы должны играть свою роль, пока не найдется Алена. Но для вашей безопасности и нашего спокойствия у вас в квартире поживет наш сотрудник. Вам нельзя будет никуда выходить, продуктами и всем необходимым мы вас обеспечим.
– Да есть у меня продукты! – Галина совсем скисла. – И сколько этот ваш сотрудник у меня будет жить?
– Пока не арестуем преступника.
– Француза? Ну да, понимаю. А потом что? Потом вы меня арестуете?
– Потом будет видно. Только поймите, в ваших же интересах нам помочь, вы не меньше нашего заинтересованы в том, чтобы мы скорее его нашли. Вы точно не знаете, как с ним связаться?
– Зачем мне обманывать?
– Сотрудничество со следствием вам зачтется. И искреннее ваше раскаяние тоже.
– Да с чего вы взяли, что я раскаиваюсь? Нисколько я не раскаиваюсь!
– Вы этого только на суде не говорите, – насмешливо посоветовал Бородин.
