– Помнишь я тебе говорил про поляка Вуч-Бордзян–ковского, который был нашим проводником?
Я пожал плечами. В том смысле, что помнить-то помню, да только при чем здесь он?
– Так вот он не сразу умер, когда вертолет разбился. – Иван опустил глаза. – После катастрофы я его из вертолета выволок. Первую помощь оказал. Пытался что-то для него сделать… В общем, перед тем, как умереть, Вуч-Бордзян–ковский открыл наручники, которыми этот контейнер был пристегнут к его левой руке. И взял с меня обещание, что я никому, никому этот контейнер не отдам до самого Вадуца…
– Вадуц? Это где-то возле Житомира?
– Вадуц есть такой столица… столица мое княжество, – сердито объяснила Ильза.
– По географии у меня всегда была тройка с вожжами. Ну а в Вадуце с контейнером будет что?
– В Вадуце я должен буду позвонить человеку по имени… кажется… Смит. Да, его зовут Джон Смит, и он этот контейнер заберет.
– И взамен этот самый придуманный Смит даст тебе денег!
– Нет же! Клянусь, ни о каких деньгах речь не шла! Речь шла о том, чтобы оказать услугу умирающему человеку, Вуч-Бордзянковскому!
– Ф-фух… Ну раз так, раз о деньгах речь не шла, раз этот контейнер вообще не твой… и его настоящий владелец или курьер трагически погиб… ты имеешь все моральные основания отдать этот контейнер своему спасителю Комбату! Который распорядится с ним самым наилучшим образом!
– Но как-то неудобно…
– А тебе удобно оставить меня без «Харлей-Дэвидсона»? Ты думаешь, нам с Тополем будет легко провести двух лишних взрослых людей через леса и поля, кишащие псами, зомби, химерами, снорками, полтергейстами, псевдоплотями и вашими любимцами – псевдогигантами? А ведь нам придется не только охранять вас! Не только следить за тем, чтобы вас не смял в говно гравиконцентрат и чтобы насмерть не укатала каруселька! Но и кормить вас! Не доедая, между прочим, самим! И устраивать на ночлег в этих веселых местах, присматривая, как бы вас ночью кровососы не высосали до самого донца!
Я украдкой бросил взгляд на Ильзу. Ее глаза светились незапамятным ужасом – подействовало перечисление несчетных опасностей Зоны.
Иван молчал. Было понятно: он еще не принял решения.
Я посмотрел на часы – из-за этих сирот мы с Тополем потеряли уже полчаса. Скоро, пожалуй, и смеркаться начнет, а мы еще не дошли до места ночевки. И идти до него еще долго!
Можно было, конечно, заявиться в лагерь ученых… Они люди добрые, пустят. Но я видел минимум семь причин, по которым этого в сложившихся условиях лучше не делать.
Я понял, что пора поднажать. Тем более что Тополь, все это время изображавший моего смиренного подчиненного, подавал мне глазами красноречивые знаки.
– Ну что?
– Да что-что! – раздраженно буркнул Иван. – Что непонятного-то? Последняя воля покойного! Покойный велел…
– Что ты заладил: «Покойный, покойный…» Ты же взрослый человек! Должен понимать, что покойный – это по определению тот, которому с прибором положить на все, кроме покоя. В том числе на свою собственную последнюю волю!
– Что ты имеешь в виду?
– Нормальных покойных за гробом такая фигня, как какие-то контейнеры, интересовать не должна.
– А что их, по-твоему, должно интересовать?
– Если они попали в рай, то должны думать, где бы раздобыть самоучитель игры на арфе и тексты псалмов на греческом, которые им придется исполнять во славу Господа на подпевках у хора ангелов.
– А если в ад?
– Тогда должны думать, сколько денег надо занести ближайшему надзирателю с рогами и вилами, чтобы он переставил твой котел с кипящим маслом поближе к кондиционеру…
Иван вымученно улыбнулся.
Это был обнадеживающий признак. Я усилил натиск.
– А если твой покойный вдруг объявится, чтобы предъявы тебе предъявлять, посылай его прямиком ко мне. Я такое количество нежити на своем веку угандошил, что одним меньше, одним больше…
Иван улыбнулся уже смелее, и мы ударили по рукам.
Ильза кивком благословила сделку. Что там ни говори про равноправие влюбленных в свободном союзе, на деле никакого равноправия нет и в помине. В союзе Ивана с Ильзой главной была, конечно, Ильза.
– Только… Только имей в виду, ты получишь контейнер, когда мы вместе выйдем из Зоны! И не раньше! – попробовал проявить твердость Иван. – Мне это надо для надежности!
– Да пожалуйста. Буду только признателен, если три дня до Периметра нести эту дуру будешь ты!
На том и порешили.
Глава 21. Охотники за удачей
Мы вышли к Бару, когда была уже глухая ночь.
Последний отрезок пути нам с Тополем пришлось проделать с фонариками в руках.
Тополь шел первым. Я – замыкающим. Иван и Ильза уныло тащились между нами.
«Ослов и ученых в середину!» – требовал Наполеон во время своего египетского похода. Иван и Ильза были нашими учеными ослами.
Изредка мы с Тополем переговаривались – не только тихонько по рации, но и в голос. В основном для того, чтобы подбодрить наших спутников.
Иван, несмотря на свои литые, будто украденные с картинки в бодибилдерском журнале мускулы и квадратную челюсть супергероя, был истощен – и нервно, и физически.
Выносливости ему явно не хватало, как, кстати, и многим красавцам-качкам. Но если не судить строго (а я всегда был снисходителен к людям, почти как какой-нибудь Франциск Ассизский), истощение Ивана можно было понять. Уж очень много дерьма вылилось на их с Ильзой головы в последние дни.
Принцесса держалась молодцом. Не ныла, не канючила, не просила сделать привал через каждые двадцать минут. Диковинное дело! Уж я-то знаю, что такое бабы-туристки. Эти доведут до помешательства самого твердолобого проводника – своими жеманными страхами, идиотскими просьбами, соображениями и мнениями по поводу того, куда сворачивать, как действовать, с какой частотой дышать.
Так вот ничего такого Ильза нам не предъявляла. Хотя принцессе вроде как положено.
– Ты там это… смотри… повнимательней, – наставлял я Тополя. – А то у меня датчик аномалий что-то барахлит. Надо бы элемент питания сменить.
Насчет барахлящего элемента питания я немножечко лукавил. С моим датчиком аномалий можно было сбегать до ЧАЭС и обратно. Однако в данном случае лукавство было необходимым. Не то чтобы я не верил в Тополя. Просто боялся, что от усталости он что-нибудь ненароком пролюбит. В конце-то концов, кто из нас был ранен в голову на Речном Кордоне?
По счастливой случайности (хотя допускаю, что так специально устроили Хозяева Зоны) плотность аномалий к западу от Бара была сравнительно низкой. Скажем, если не быть совсем уж вороной, напороться на что-то по-настояще–му серьезное довольно трудно.
Вдобавок в начале года добрые люди провесили от Бара вешками тропы аж по километру каждая. И очень даже неплохо за ними следят. В смысле, после каждого Выброса переставляют вешки, сообразуясь с дрейфом аномалий.
Но в том-то и опасность. Ведь ничто так не расслабляет, как ощущение безопасности.
А когда ты расслаблен и забываешь о смерти, которая крадется за тобой по Зоне на цыпочках, выключив свой портативный фонарик, жди беды в любую минуту. Тут даже самая махонькая аномалька убить может.
Поэтому, когда мы оказались возле ворот Бара, у меня гора упала с плеч.