И вниз глаза он опустил, Томяся думой безысходной, И грустно взор остановил Он на волнах реки холодной. И видит он в глуби речной Ряд жалких жертв суровой доли, Хотевших там найти покой От скорби жизненной и боли. В их лицах бледных и худых Следы страдания и муки, — Недвижен взор стеклянный их И сжаты судорожно руки. Над ними мрачная река Неслась и глухо рокотала… И сжала грудь ему тоска И страхом душу оковала. И поднял взор он к небесам, Надеясь в них найти отраду; Но видит с ужасом и там Одну лишь черных туч громаду.
1875
НА ОДРЕ
Посвящается И. И. Барышеву
Смолкли зимние метели, Вьюги миновали, Светит солнышко отрадно, Дни весны настали. Поле зеленью оделось, — Соловьи запели, А меня недуг тяжелый Приковал к постели. Хорошо весной живется, Дышится вольнее, Да не мне, — меня злой кашель Душит все сильнее. И нерадостная дума Душу мне тревожит: 'Скоро ты заснешь навеки, В гроб тебя уложат. И в холодную могилу Глубоко зароют, И от дум и от заботы Навсегда укроют'. Пусть и так! расстаться с жизнью Мне не жаль, ей-богу! И без скорби я отправлюсь В дальнюю дорогу… В жизни радости так мало, Горя же довольно. И не с жизнью мне расстаться Тяжело и больно. Тяжело мне кинуть дело, Избранное мною, — Что, не конча труд начатый, Я глаза закрою. Жаль мне то, что в жизни этой Сделал я немного. И моею горькой песней Дар принес убогий. Ты прости же, моя песня! —
