населённой народом дороге?
— Петрович ты чего загадываешь? Я же не гадалка…
Группа ушедшая в скит не торопилась, продвигалась с большой осторожностью. Слушая учащённое дыхание друг друга, шли след в след. Рассматривая в темноте внимательно посёлок, крутили головами. Избы большие. Разбросаны не ровно. Вот одна с закрытыми ставнями за невысоким забором с разрывающими глотки собаками. Почти рядом ещё две избы. Не меньше. Стоят себе каким-то треугольником. Наверное, родственники. За домами амбары, конюшни и стайки для коров. То в груди, то в голове попеременно ухало: 'Куда попали, здесь в самый раз фильмы про гражданскую войну снимать'. Лицом избы выходят в одно место. Это всё же похоже улица. К фасадам прилипают заборы или заплоты, как говорит охотник. Пунктир по карте посёлка довёл до церкви. Настя объяснила, что эта считается новой, есть ещё одна старая.
— Когда новая появилась? — пригнул их к картофельной ботве Валера. Мимо прошёл с рвущей верёвку собакой приземистый бородатый мужик с палочкой. Собака рвалась в огород. Валера приготовился к худшему. Но тут из рядов картошки выскочила с воплем кошка и кинулась наутёк. Пёс, сорвавшись, за ней. Валера, упав в ботву лицом, тихо рассмеялся.
— Пронесло. У кошака выдержка на нуле.
— Но он может вернуться и с мощной поддержкой. Собак в посёлке не мало. Идёмте к нам, я вас с сестрой познакомлю и поговорим. Здесь рядом.
— Хорошо Настасья веди. — Согласился охотник.
Петька помог девушке подняться и, замкнув шествие и оглядываясь пошёл следом. Заходили с огородов. Во дворе встретил волкодав. Грозно кинувшись на пришлых умолк под рукой Насти. Постучала в окно. Высунувшаяся заспанная девушка испуганно отшатнулась. Но минут через десять открылась дверь. Тень девушки металась в проёме. По-видимому сестра Насти не готова была к такому повороту. Выбирая для себя решение она естественно нервничала. Пустить к себе чужаков, значит испоганить дом. Ввергнуть себя в пучину греха. Но там с ними сестра, единственный на земле родной человек, горькую долю которой она уже оплакала… Естественно, её душа и сердце рвались на части и всё же любовь к младшей сестрёнке, выросшей на её руках, победила страх. За дверью с лёгким стуком отодвигается щеколда, следом упал засов.
— Проходите, — пропускает пришлых в сени девушка, вглядываясь через головы в темноту. Её плохо видно в тёмных сенях. Девушка проходит из сеней в избу и прикручивает на стене жестяную лампу. Теперь видно, что она похожа на Настю, только годочками постарше. Валера, пропуская ребят в дом, оглянулся. Тихо. Чужих глаз нет. Сёстры плакали обнимаясь. Настя рассказала о своём случайном спасении и о ребятах. Сестру звали Тоня. Она захотела знать, какая цель завела в такие дебри экспедицию. Петька пояснил, что интересуются жизнью и бытом староверов. Тоня кивнула:- Понятно. Тут же принесла свежих огурцов и варёной правда холодной картошки. А ещё ароматного хлеба. Они переглянулись. Хлеб у них вышел уже давно, по нему даже успели соскучиться. А здесь свежий, из печи. Положила в посуду, какая поплоше, всё равно выбрасывать за гостями, пользоваться осквернённой нельзя. Но потом, поймав осуждающий взгляд сестры, махнула на всё рукой. Будь, что будет, сожгу вместе с домом. Ночные гости оглядывались вокруг себя. В доме порядок, чисто, аккуратно. Всё убранство лавки вдоль стен, сундуки, стол. Полка со староверческими книгами. Домотканные дорожки и половики. Надя подошла к большому, окованному жестью сундуку, повернула ключ. Замок со скрежетом открылся, крышка откинулась. Из нафталинового удушья девушка извлекла наряды, сложила в узелок. А юбку и кофту взяла с собой. Уйдя за занавеску, переоделась. Петька из под опущенных ресниц с трепетом наблюдал за её вознёй.
Валеру интересовала новая добротная церковь. Он на это и вывел разговор.
Тоня припомнила разговоры односельчан. Рассказывали, что строить её начал безногий инок и ухаживающий за ним иеромонах с небольшой братией прибившиеся к скиту. Среди этих пришлых был и их дед со своей сестрой. На базе старой церкви сделали монастырь, она ушла туда послушницей, потом сделалась старшей. А их прадед жил вольной жизнью. Рос при безногом, потом женился. Эта пришлая братия ездила на заготовку материала. Церковь делалась из камня. Первая была деревянной. Заслышав такое Валера с Петькой переглянулись. Каждый подумал про Каппеля. А что если он не умер и с самой преданной ему горсткой людей ушёл в скит, где спрятал не только царское золото, но и сокровища вагона с драгоценностями царской семьи и золотой церковной утварью и эти брат с сестрой около него очень напоминают… Это фантастически, в это страшно подумать, но вдруг… У Петьки разрывалась грудь и бегали по кругу со страшной скоростью мысли. А что если именно на том добре и при этих двух особах остался сторожем иеромонах Колчака. Получается, если направление рассуждений верны, то церковь построена здесь не спроста. Они сделали непременно тайник под ней. Расставались на рассвете. Настя обрисовала ей место стоянки отряда. Сестра посоветовала увести людей к маленькой горной речке в расщелину с родником. Ту самую, что показал им дед. А сама обещала поспрашивать старожилов о строителях церкви и прийти к ним сама с огурцами и картошкой.
— Только осторожно, птичка. — Предупредил охотник.
— В чём? — не поняла та.
— Во всём. И с расспросами и с походом до нас. Староста ваш проверив Настю поймёт, что она жива и за тобой будут следить.
— Хорошо.
Тоня, взяв наволочку, стала собирать со стола посуду и остатки еды. Петька вопросительно посмотрел на Валеру, тот отмахнулся, тогда он перевёл взгляд на Настю.
— Я тебе потом объясню, — прошептала одними губами она.
Они вышли на крыльцо. Рассвет торопил. Воздух был чист и прохладен. Наполнив канистры водой и забрав овощи, вернулись в лагерь. Дежурили Андрей с Иваном. Завидев возвращающуюся группу, они поднялись. Выслушав с железным спокойствием возбуждённый рассказ Петьки, не показывая своего заинтересованного вида, кивнули. Глаза у обоих горели яркими огоньками. Уловив нажим Петьки и уточнение Валеры на безногом монахе и брате с сестрой, они оба подумали о Каппеле и о Алексее с Марией. Если всё это не игра случайностей, то выходило что девочка ими спасённая прямой потомок дома Романовых. Знает ли она об этом? Скорее всего, нет… Опустив глаза в землю, чтоб не горели костром, Иван велел всем ложиться. Настю отправил в свою палатку, но Петька, пропустив это мимо ушей, увёл девчонку с собой. Андрей, глядя им в след, развёл руками. 'Пацан запал. Первое чувство сумасшедшее, лучше не мешать'. Сдвинув головы, они долго шептались.
— Вот шельмец, — стукнул себя по колену Андрей пересмеиваясь с Иваном. — Послушай, а ведь мы, бьюсь об заклад, сейчас оба с тобой подумали о Каппеле.
— Похоже, в точку угодили. Прямо скажу попадание снайперское. Такое совпадение возможно, но мало вероятно.
— Получается Каппель не погиб. Он умный малый, понимал, что война проиграна. На унижение к японцам он, как и Колчак, не пойдёт. Опять же без ног какой он вояка? К тому же, кому нужен? Но вот выполнить волю Колчака и сберечь золото и наследников для России, он может. Эх, по кофейку бы сейчас горяченького или по глоточку коньяка. Рискнём Иван?
— Я тебе рискну. Бесовское болото, возможно, так и было. Но если это тот Каппель, то всё продумано до фокуса. Он азартный малый и с головой.
— Полагаешь, возможны сюрпризы?
— Угу.
— Но как спаслись дети?
— Думаю всё просто. Алексея не было с ними. Когда их похищение Яковлевым сорвалось, и он был вынужден завезти их в Ипатьевский дом, Алексея и Марии с семьёй не было. Ребёнок болел. По совету Яковлева его оставили. Присматривать за ним и, чтоб не скучал осталась в роли служанки Мария.
— Ты хочешь сказать, что под видом Марии поехал кто-то другой.
— Скорее всего так.
— А дальше?
— Думаю: проще не бывает. Около них остались люди Яковлева. Ведь он всю охрану заменил на свою. Всё, получив сигнал они забрав детей исчезли.
— Отчего же никто не поднял шум?
