допрос с пристрастием.
— Это как? — открыла рот Машка.
— Щипался, во, — показала она 'вещдок', красную кожу, — полюбуйся, чего ради тебя приходиться терпеть.
Маша смутилась.
— Это он явно перестарался.
Но Юла, не умеющая на одном долго месте крутиться, перевела стрелки:
— Всё, забыли и поехали в одно место, мне отец советовал посетить этот ресторанчик. Любопытно посмотреть, что конкретно его в нём околдовало.
Им повезло, оказался свободным столик. Пристроились в сторонке за колонной. Стараясь не шуметь и не очень пока смотреть по сторонам, подозвали официанта и сделали заказ.
— Обычно у нас аншлаг, — улыбнулся им выхоленный парень. — Все столики на заказ. Постоянных клиентов уже знаем в лицо.
— Посмотрим, посмотрим, — зевнула Юлька, демонстрируя равнодушие, но пробегая глазами перечень блюд и напитков.
— Вы к нам случайно попали или по рекомендации? — улыбнулся опять официант, стараясь бороться с её таким пренебрежением.
— По рекомендации, если вас это утешит.
Юлька с видом светской львицы осмотрела зал. Маша почувствовала, как подруга напряглась. Над чем-то подумав, Юла резко развернулась вправо. И, когда она развернулась, на Машу глянули сумасшедшие её глаза. Помяв в руках салфетку, она бросила её не думая, Машке на колени. И что-то решив для себя, пошла к сцене, откуда только что ушли на отдых певцы. 'Какая её муха укусила', — крутила головой по залу Маша, ища источник такого не понятного поведения Юльки. 'Мамочка моя. Упасть не встать', — зажала рот ладошкой она. За два столика от них лениво потягивал вино Максим. 'Скорее всего, деловая встреча. Рядом с ним мужчина лет сорока, вот это номер', — кумекала Машка, не спуская глаз с подруги. Та пела, стараясь попасть в такт за подыгрывающим ей музыкантом, песни из своего репертуара десятилетней давности. Не обративший никакого внимания по началу Максим, постепенно заинтересовавшись присматривался к ней сейчас. 'Вероятно, вспомнил её репертуар. — Поняла Маша, кося на него глаза. — Прыгал же под них в подтанцовках' Маша видела, как нелегко подруге петь. Слёзы, заволакивая глаза, сжимали горло, мешая ей. Машка, сигналя руками, 'кончай' старалась достучаться до неё, но Юлька ничего и ни кого не замечала. 'Хорошо хоть вернувшиеся с перерыва певцы потеснили её', — обрадовалась такому повороту Маша, встречая недовольную подругу. Но та, выпив бокал вина и стрельнув в Машу огненной стрелой горящих безумством глаз, отправилась приглашать на танец свою боль. Максим предусмотрительно поднялся с её приближением. Юлька какое-то время молча изучала подзабытое лицо, потом, вцепившись в руку, повела к танцующим парам. Устроив голову на его груди и закрыв глаза, она в такт музыки старалась передвигать ногами. 'Ничего себе посидели', — волновалась Маша за подругу, со страхом наблюдая за этой, казавшейся для несведущих, обычной сценой. И только Машка знала, что происходит сейчас с её душой. 'Как же она жила всё это время, пряча от всех правду и такую чудовищную боль…' Машка сама с трудом сглотнула заполнившую горло горечь и слизнула сбежавшую по щеке слезу. 'И ведь никому ни-ни. Даже ни полсловечка'. Их танец пошёл уже на второй круг. Юлька не желала отпускать, а он всё говорил и говорил ей что-то на ушко. 'Усилия затрачены вхолостую. Она же его сейчас совсем не слышит. Почему мужики такие ослы', — страдала за подругу Маша не в силах помочь. 'Слава Богу, идут, на третий круг не пошли', — обрадовалась она их возвращению к столику. Юлька спешно знакомила его с Машей, плохо понимая происходящее. Маша помнила его, принимая участие во всех съёмках клипов, репетиций и выступлений подруги, но парень тогда не обращал внимания на маленьких девочек носящиеся под ногами. Извинившись, он вернулся к своему столику. Помолчав и глупо уставившись в свою тарелку, Юлька вдруг опять поднялась. Напугавшись, Машка, не церемонясь, толкнула её обратно, на место. Подруга, окинув её ненавидящим взором, прорычала:
— Оставь меня.
'Ого. Ничего себе заявочки', — напугалась Маша, боясь не справиться с ситуацией.
— Успокойся. Ты же умница. Кольца у него на пальце нет, я посмотрела. Может и холост. С нас глаз не спускает, — комментировала она происходящее за его столиком. — Поднимаются, выходят.
— Замолчи, я его не отпущу, ни за что больше не потеряю. Ты не понимаешь, как это больно, страшно жить так, как я живу. Пусти, — рванулась она. — Я утону в этом омуте, чтобы жить. Пойми, у меня нет другого выхода.
Отпихнув не совладавшую с ней Машку, она выбежала за удаляющимися мужчинами. Маше ничего не осталось, как пойти следом. Но Юлькины страхи не оправдались. Проводив партнёра, Максим возвращался в зал. Юлька со всего своего разгона влетела в него. Мчащаяся следом Машка, еле успела затормозить, увидев предостерегающий жест парня. Придерживая обливающую его грудь слезами Юльку, он отошёл к окну. — Иди, мы через пять минут подойдём, — просигналил он смущённой Машке. Это его 'пять минут', она ждала полчаса. Перейдя за столик девчонок, Максим, озадаченно улыбался, осторожно поглаживая, держащую его Юлькину руку. Маша видела, — парень растерян. 'Что-то не так. Надо выпутываться', — забеспокоилась она. Помучившись, решила пригласить его на танец и поговорить. Извинившись, так и сделала. Юлька не понимающе долго смотрела на неё, но руку отпустила. Отведя парня в танце подальше от подруги, она в упор спросила его.
— Что дальше?
— Не знаю, я думал, детская блажь прошла.
— Женат?
— Нет.
— Чем занимаешься?
— А вы не в курсе?
— Почему ты решил, что мы должны быть в курсе?
— Работаю в фирме её и твоего отца. Он сам меня нашёл и забрал ещё, когда на предпоследнем курсе учился.
Машин рот раскрылся, демонстрируя удивление.
— Вот это номер! — выдавила из себя она.
А Макс продолжал своё повествование:
— После института отправил в Европу. Учился ещё и там. Полгода как вернулся.
Маша опомнившись выбрала главное — Юля. А выбрав переключилась на неё.
— Она тебя ждала. Ты должен знать об этом. У неё никогда, никого не было. Не отпустит она тебя сегодня. Давай сделаем так. Я отправлю её охрану, заверив, что она ночует у меня. А ты подъедешь попозже и заберёшь её. Юлька девочка теперь взрослая, совершеннолетняя. Если она тебе интересна, конечно, и у тебя нет на другую женщину серьёзных планов. Предположим, что всё не так, тогда доводишь нас до машины, она стоит, ждёт нас у ресторана, сажаешь и машешь ручкой в след. Желательно подольше, чтоб мы с ней там как-то управились. Понятно моё предложение?
Он не улыбнулся, но кивнул.
— Вполне.
Маша вскинула подбородок.
— Так как?
Он сглотнул преграду в горле и выдал совершенно по Машиным меркам несуразное:
— Меня убьют за неё.
— Подумаешь. Один раз все когда-нибудь умрём. А, может, и как раз, нет. Вернули же тебя для чего- то назад, отменив казнь. И ещё не маловажный факт, сюда её отправил тоже отец. Поверь не всё в вашей истории просто, — прищурилась Машка.
— Хорошо, делай, как сказала, — сдался он.
Вернувшись к столику, Машка, собрав свои и Юлькины вещи, потянула за собой невменяемую от любви и такой встречи подругу.
— Юла, мы уходим.
— Идите, я расплачусь, — успокоил Максим, искавшую официанта Машу.
