— Бегом под горячий душ. С собой полотенце есть?
— Нет.
— Я банное и коньяк принесу, — пояснил он. И тут же вспомнив спросил:- Переодеться есть во что?
— Нет, — помотала головой, о таких природных катаклизмах, как дождь она не подумала. И отправляясь на один день, захватить хотя бы ночную рубашку не догадалась. От того и оправдывалась сейчас:- Я думала сегодня в ночь вернуться в Москву.
— Значит, прихвачу свою футболку. Не вздумай запираться, — уверенным тоном, с металлическими нотками предупредил он.
Маша и не собиралась. Вернувшись и принеся всё необходимое, постучав в душевую, просунул в приоткрытую дверь полотенце. Но Машка не торопилась выходить на его глаза.
— Что ты там ещё плюхаешься, ночевать, что ли в душевой собралась? — проявил он нетерпение, уже зная её фокусы.
— Постирушки, сейчас….,- оправдывалась она.
— Кинь, я сам постираю, выползай.
— Уже иду. Отвернись, — попросила она, высунув замотанную полотенцем голову.
— Ну, не зависай, перемотана же вся. Всё-таки достирала. Давай развешу. На, переоденься, — подал Таран свою футболку.
— Я сама, — вцепилась Машка в одежду. Развешивая костюм на спинки стульев, а бельё, пряча на батарею под штору.
Наблюдавший сию картину Таран с иронией предупредил:
— Цирк кончай, переодевайся, я отвернусь.
Но Маша, схватив футболку, спряталась опять в душевой. 'Ого, чего он захотел!'
Высушив феном волосы вышла на его глаза.
— Сойдёт, — оценил он на ней наряд при её появлении.
— На безрыбье и рак… — Скривилась она.
— На, пей, — перебил её болтовню, налив полстакана коньяка Кирилл.
— Нет, — сопротивлялась, отпихиваясь от стакана, Маша. Смеша Тарана выпученными глазами.
— Хватит колбаситься, пей, а то заболеешь, — подошёл он к ней совсем близко. — И в постель.
— Я никогда такое не пила, не настаивай, не буду, — упёрлась руками ему в грудь она. Кирилл, ухватив её сзади за волосы и ловко запрокинув голову, поднёс стакан к губам.
— Пей.
Делать нечего, пришлось подчиниться. Машка, хлебнув, закашлялась. Из закрытых длинными ресницами глаз, покатились слёзы.
— Не глотается.
— Давай, давай, не останавливайся, — настаивал парень, торопясь вылить в неё огненный напиток. — Вот и молодец. — Слизнул он с её подбородка текущие пьяные ручейки. А теперь на закуси шоколадом. — Разломав плитку, он принялся отправлять ей в рот горьковатые кусочки. — Беда с тобой, слёзы капают, как у крокодила, — горячие губы парня осушили слипающиеся от слабости глаза. У Машки подкашивались ноги, а по телу торопясь, растекался обжигающий огонь. Колени не выдержали такой нагрузки и подкосились. Пошатнувшись, она поплыла. Сильные руки парня, подхватив девчонку, уложили в кровать.
— Спи, я спущусь в ресторан, у нас там ещё работа. Тебе принести чего-нибудь? — укрыв одеялом обещал он. Лицо его источало растерянность, а вот глаза напоминали топлёное масло и удовольствие. Вот- вот облизнётся и скажет- мяу!
Только Маше было не до его изучения. Да и верила ему. Вот почему-то знала, что он не сделает ей ничего плохого.
— Не знаю, — прошептала она, закрывая глаза. Комната качалась, как на качелях, страшно хотелось спать.
Укрыв девушку, он, забрав ключ, запер номер. Торопясь в ресторан, всё же завернул к администратору. Было страх, как интересно узнать её имя. Получался парадокс. Она знала о нём многое, он даже не знал, как её зовут. 'Чего бы у Юлианы не спросить перед тем как ругаться с ней!?' — покаянно копошилось в голове. Правда, чего жалеть о том, чего уже не ухватить!
— Вообще-то это не по инструкции, но ради вас, — улыбалась женщина. Она просмотрела документы и с новой улыбкой, что была краше прежней, объявила:- Маша Дмитриева.
— Я так признателен, — приложился Кирилл к ручке администраторши. — Вы мне так помогли.
'Надо же имя простое и смешное, как сама она. Было бы неправдоподобно и неправильно, если б её назвали, как-то по-другому'.
С рестораном у них был договор до двух часов ночи, развлекать местную публику. Поэтому, у кого водились в городе деньги все сидели здесь, от чего в зале ни только негде было яблоку упасть, но и дышать. Не помогали и кондиционеры. Разношёрстная публика, от денежных людей до братвы, просаживала сегодня деньги, получая удовольствие от общения со столичными знаменитостями. Работать музыкантам в такой духоте было нелегко. Молодёжь толпами бродила мимо ресторана, осаждая перекрытый вход. Облепленные с улицы телами окна, угрожали обвалиться. Отработав до закрытия, Кирилл, набрав с собой еды, естественно, под насмешки и потколы ребят, с видом победителя отправился в противоположную от них сторону. Должен же был он, воспользовавшись случаем, реабилитироваться перед друзьями и этой мартышке насолить. Открыв Машкин номер, и осторожно передвигаясь в полумраке, но, стараясь не включать свет, подсел к девушке на край кровати. Она спала, разметавшись по постели. Просторная футболка завернулась, оголяя затянутую в кружево загорелую попу и красивые ноги. Потрогав лоб, успокоился, кажется, температуры нет, просто развезло так с коньяка. Жаль будить, но уснула на голодный желудок. Словно почувствовав на себе взгляд чужого человека, Машка открыла глаза и, схватившись за края футболки, села в худосочные подушки. Поёрзала, оторопело глядя спросонья на него, пытаясь изо всех силёнок найти одеяло и натянуть его на ноги.
— Маш, я тебе еду принёс, покушай. — Полушёпотом, чтоб не напугать, предложил он ей. — Свет включить?
— Не надо, — испугалась Маша за свой растрёпанный вид.
— Ты поняла, что я тебе сказал?
— Про свет? — переспросила испуганно она.
— Про еду, — хмыкнул Кирилл.
— Я не хочу, — потянула, всё же найдя одеяло, на колени озадаченная Машка.
Кирилл явно буксовал не зная, что делать с ней дальше. Не было решения и у Маши. Он представлял себе всё проще, раньше ему не приходилось сталкиваться с такой бестолковщиной. Тратить драгоценное время на разговоры, уговоры и объяснения — не в его правилах, а тут вот:
— Как ты сюда попала?
Она, подумав, махнула в сторону вокзала:
— На поезде.
— Это я догадался, — хмыкнул он. — Зачем?
— Не скажу, — отвернулась она.
Он решился откровенно поговорить.
— Понятно, Маш….
— Откуда ты знаешь, что я Маша? — перебила, заинтересовавшись, она его.
— Всё проще простого, не только вы с Юлианой у Штирлица радистками стажировались, — оживился он, поближе подсаживаясь к ней. — Мы тоже не лыком шиты, что-то умеем…
Маша при упоминании Юлианы скисла.
— Юльку не трогай больше. Она не причём. Это я…
О! Получив зацепку, Таран придвинулся ближе и ринулся в атаку.
— Если та коза не чирикала, то колись, какая такая сорока про меня натрещала?
Она решила не кривить душой и выложила всю правду матку:
