Конечно же, Наташа не поверила и закрыв лицо руками разрыдалась:
— Это неправда. Меня нельзя любить. Я не манекенщица и не красавица. Всё ложь.
— Детсад. Любовь приходит ниоткуда. Зачастую не стучась. Она или есть или её нет. Иди ко мне. Куда ты опять уползла. Не провоцируй меня, на шантаж, — пригрозил он Наташе. Которой ничего опять не оставалось делать, как присесть на кровать.
Сесть села, но прошептала:
— Корона, конечно с моей головы не упадёт, если я посижу рядом, но мне трудно поверить в реальность происходящего.
Саша взяв её ладошку и приложив её к сердцу, заговорил:
— Прелестно. Будем считать, что я исключение из правила. Люблю тебя маленькую сумасшедшей любовью. Дальнейшая моя жизнь не интересна без тебя и не предполагается. Хочу, чтоб рядом была мягкая, добрая, тёплая женщина, сопящая по утрам в моё плечо. Чтоб сидя на работе, хотелось позвонить домой и услышать твой голосочек. Вечером почувствовать, как рученьки твои взлетят петлёй на мою шею. Лететь, спешить домой хочу, а не лазить по клубам и кабакам. Не отказывайся от моего предложения, если любишь. От любви не отказываются, детка. Не мучай не себя, не меня. Не обедняй нас. Поправлюсь, я тебе обещаю, мы всё наверстаем. И вздохи при луне и прогулки до зари. Я понимаю. Ты девочка ещё. Тебе хочется, как в книжках и фильмах. Будет всё, потерпи.
О, теперь она поверила и заторопилась:
— Нет уж. Лучше на висящую луну будем смотреть сквозь бельевую прищепку с балкона, а зарёй любоваться из окна. Взяв его руку в свои, приложила она к горевшей щеке. Хватит приключений.
— Спасибо, малышка, — потянулся он к её губам. — Объявим о помолвке?
— Давай подождём выписку.
Выписку действительно ждали, как манну небесную. Каждый день давался нелегко. Ночью Наташа палату просто запирала изнутри. По прикидам и предположениям детектива рассчитывали, что попытка устранения будет в дневное время, но Наташе так было спокойнее. Охрана сидела себе с внешней стороны на стульях или бродила по коридору. Кирилл с Антоном тоже находились постоянно в небольшом удалении от палаты. Такие жёсткие меры принимались не спонтанно. Вскрытие секретаря, на котором он присутствовал, подтвердило догадку Антона. Женщина была отравлена ядом. Причём пила она с явно знакомым человеком. Бутылка стояла откупоренная на кухне. Себе она, на такое дорогое удовольствие денег бы пожалела. Вино было одно из редких и не дешёвых. Значит, принёс гость. Сашу был шанс спасти, только охраняя и страхуя самим. Оказалось, беспокоились и нервничали не напрасно. Он пришёл действительно днём и сам. Маскируясь под врача. Наташа не узнав, и проявив любопытство, забеспокоилась:
— Вы кто, откуда, я вас не знаю?
Столкнувшись с препятствием, он попробовал отбрехаться от назойливой сиделки, мол из другого отделение на подмене, и пройти к спящему Саше. Но упрямая девчонка заступила ему дорогу.
— Не пущу, пусть вас представит мой отец, раз вы по подмене.
Поняв, что миром не одолеть, а шум ему не нужен. Стукнул её в лицо кулаком, пытаясь вырубить одним ударом. Наташа, сделав неудачную попытку увернуться, подняла шум, выплеснув ему в лицо заранее приготовленное на этот случай лекарство. Этим спасла, ворвавшихся в палату на её крик ребят от пуль. Бросив оружие и вопя от боли, ничего не видя, он крутился, как ужаленный на месте. Саша проснувшийся от идущей борьбы и крика Наташи, таращил спросонья, без какого либо понятия глаза. Наташа, всё ещё закрывая его собой, голосисто крича, с кем-то яростно и явно не на равных борясь. Влетевшие в палату на помощь ребята, скрутили кинувшего оружие и держащегося за глаза от боли мужика. Сдёрнув с которого повязку с лица и нахлобученную на лоб шапочку, Кирилл узнал Фролова. На его лице просто было написано: 'Ай да мы!'
— Фи, ля комедия, — воскликнул Антон. Надо решить следующий вопрос- вызываем мы милицию или нет и что говорим в обоих случаях.
— Прилетел ворон поклевать? — прошептал Саша.
— Так хорошо везде шёл, без следов и такой облом, — язвил Антон, проверяя карманы.
— Сашёк, какие гости зашли тебя проведать, — Кирилл держа его руки замком, тоже не сдержался от выражения своего состояния.
А тот орал мотая головой и матерясь. Но на его вопль не обращали внимания.
— И гостинец принесли, закачаешься, — потрогал носком полуботинка оружие Антон.
— Сеструха, ты как? — подал Кирилл платок Наташе. — Нос опухнет. Хорошо ему курносому досталось. Руку не выбил?
Натка морщась, в знак проверки, покрутила рукой.
— Больно, но кажется, обошлось.
— Иди, умойся. Вся в крови. Вон как орёт, народ собирает. Сейчас наши защитники заявятся. На готовенькое всегда безотказные. Бардак.
Антон занимаясь 'гостем' поддакнул:
— Да, медики опередили наши рассуждения, вызвав любимую народом к нашему шалашу…
— Что с Натой? — заёрзал Саша, пытаясь повернуться к ребятам.
— Ничего оклемается, сестра дралась, как тигрица, — заверил его Кирилл.
— Это точно Александр Валентинович, с тебя ей шоколадка. Заработала, — подмигнул, появившейся в дверях душевой, Наташе и Антон.
— Чего вы оба несёте, девочка пострадала, а они хохмят, — рассердился Саша.
— Мы по-доброму, — улыбнулся Антон. — Понимаем, что этот цыплёнок спас не только тебя, но и нас, не дав продырявить этой суке. Молодцом девка. Плеснула ему в зенки дрянь какую-то. Он слепым котёнком сейчас загибается.
Тот опять завопил:- 'Промойте канальи глаза. Терпения нет, как печёт…'
— Нормально, — рявкнул Кирилл. — Полезно для организма.
— Ох, и кадра ты Сашёк пригрел. Ещё и пушкой балуется. Не желаешь спросить у него, за что он тебя так отблагодарить старался? — скосил в сторону Саши Антон глаза.
— Потом. Сейчас видеть его не могу, — отвернулся Саша.
— А мы с тобой Антон не такие привередливые. Возьмём и спросим. Потому как может такой возможности и не представится, если сейчас его менты заберут. Побеседуем Фролов? — тряхнул Кирилл воющего от боли пленника.
— Промойте глаза падлы, — жалобно скулил тот.
— Я тебе сейчас промою за падлов. Ещё в одно место залью. Чтоб с двух сторон саднило. — Не выдержал детектив. — Время у тебя уже нет Фрол. Дробина не даст тебе шанса жить, как ты сам надеюсь, понимаешь. Я кликухи правильно назвал? Молчишь? У Дробинина руки деньгами растягиваются, попадая во все щели и до неимоверных высот. За решётку не глядя, заползёт, ты и передачку не успеешь получить, как ноги протянешь.
Пленник задёргался.
— Хватит грузить, — заговорил тот. — Что будет со мной, если скажу?
Антон переглянулся с Сашей и уверенно объявил:
— Отпустим, на что нам отстой. Правда, не сейчас.
— А ментам, что скажете?
— Наколбасим, не твоя забота. Говори своё, — заверил детектив.
— Хорошо… я расскажу…
— Притормози Фрол с разговором. Куда его пришьёшь. — И развернувшись к Тарану, сказал:- Пусть пишет. Дай ему, Кирюха, бумагу. Натка, вырви из твоего конспекта. Пиши шутник. Так будет надёжнее. А то у нас то одно доказательство не подходит, то другое… А письменное признание — надёжный способ.
— Я не вижу ничего, — заныл тот.
Кирилл держа 'гостя' за шиворот, повернулся к Наташе:
— Сеструха, приложи ему бинтики. Пусть поморгает.
— На, пиши, — хлопнул Кирилл, перед Фроловым листок, сунув самого его на стул. — Нет, не понимаю
