— Так я тебе и поверила. Придётся потерпеть мальчику с колыбельной, пока не покупаюсь. Тебе тоже водные процедуры принять самое время. Закончу со своим, займусь тобой. Готовься.
— Малыш, я всегда готов, как солдат к увольнению. Когда твоя тёплая ручка вольно гуляет по моему телу, я балдею.
Наташа тут же погрозила ему.
— Болтунишка. Она по делу гуляет. Не задерживай меня.
— Тогда включи телик, я футбол посмотрю, — попросил он. — Ты как к нему относишься?
Она вздёрнула носик.
— Терпеть не могу, Взрослые мужики пинают друг другу ноги, валяются в грязи, расшибают лбы мячом, тараня друг друга. Не понимая такого удовольствия. По моему разумению, это те же собачьи бои.
Его запечённые болезнью губы растянула улыбка:
— Да? а я вроде бы ещё и мяч там заметил.
Он с нетерпением ждал её возвращения. Девушка, переодевшись в шёлковый короткий халатик, вышла из душевой с тазиком тёплой воды и маленьким полотенцем. Для Саши сигнал — водные процедуры. Но пока Ната предоставляла ему возможность поговорить о футболе. В её вопросах сквозила ирония.
— Насмотрелся? Скольких уже на носилках унесли?
Саша опять принялся защищать любимую игру:
— Вообще то, они там за мячиком бегают.
Девушка же иронии не оставляла:
— Это они ловко прикидываются. Главная их задача, это вывести, как можно больше игроков противника из строя.
— Что-то мне под таким ракурсом не приходило в голову смотреть футбол, — ухмыльнулся Александр.
Тазик встал на табурет и она приказала:
— Поворачивайся на бок. Начнём со спины.
Её маленькие ладошки скользили по его заветренной коже, Саша зажмурился от удовольствия. Растерев спину жёстким полотенцем, она перевернула его, собираясь продолжить процедуру. Сашина рука бесцеремонно нырнула под халатик.
— Больной, вы точно выздоравливаете, — Наташин ледяной голос, охлаждая, совсем не понравился Александру.
— Ты обиделась? Я думал, мы всё решили.
— Саша, ты б не торопился нагонять упущенное, поостынь пока, тебе точно всё это вредно.
Ага, сейчас. Не мытьём так катаньем парень искал в такой обороне лазейку. Он принялся канючить.
— Что будет с того, если я поглажу твои ножки или грудь. Даже появятся полезные эмоции для выздоровления.
Как тут не уступишь. Маша растёрла ещё раз его. Вылила воду. Только потом подошла вновь:
— Раз полезные, тогда, конечно, придётся полежать. Осторожно подвигайся.
— Наташа, Наташенька… — горячо и бессвязно, шептал он.
'Как Маша оказалась права и так здорово, что она права, — улыбалась Тася, алея от горячего его шёпота и неосторожных рук. — Ведь, если бы не Маша, век его ей не видать. А так вот мурлыкает рядом, а большего-то мне и не надо'.
Как хорошо, когда для счастья мало надо или всего достаточно. А у Машки всё не, слава богу. Её опять подкарауливал сюрприз. Да какой! Она нашла в кармане куртки Кирилла презерватив. Розовенький пахнущий земляничкой. Причём она в карманах по собственной инициативе не рылась, знаки неверности не искала. Просто обнаружилось это случайно. Сам послал, за забытым в кармане телефоном. Сходи, мол, будь лапушкой. Сунулась в один, потом в другой, ища аппарат, и вытащила совсем неожиданную находку. Вспыхнув тревожным неприятным жаром, обожгла ревность. Решивший помочь замешкавшейся Маше, Кирилл застал её растерянной. Словно поймана на краже, она краснела. Неловко спрятав за спину руку, она старалась не смотреть на него.
Но он ничего не заметил. Вопрос его был по делу.
— Ты нашла? Что так долго-то?
— Да, — мотнула она головой, стараясь ничего не говорить. Голос непременно выдаст.
— А там что? — отвёл он её руку. На разжатой ладошке розовел пикантный пакетик. — Это откуда?
Вот это да! Маша обалдела.
— В кармане твоём было, — прошептала она.
Кирилл не напрягаясь почесал макушку.
— Неужели? ребята черти, наверное, прикололись. Машка, ты такая напуганная стоишь, смешная. Точно замёрзший, взъёрошенный воробей. Не удачно время для развода выбрали, я с Сашей занят был до маковки. Завтра выписывают его, ты в курсе?
Маша опять кивнула, боясь открывать рот. Бекать и мекать не очень хотелось. Хвост трубой держать тоже не очень-то получается.
Кирилл же притянул её к себе.
— Детка, ну всё проехали. Успокоилась. Если б я знал, что он там, точно уж не послал тебя за телефоном. Умирают, наверное, сейчас от смеха, как ты мне поддаёшь. Им и в голову не приходит, что ты, моя кралечка, ругаться не умеешь. А самому учить тебя этому, кайфа нет.
Машка, притиснутая к его груди, молчала. Слова не желали во всклокоченной голове собираться в предложении.
Поняв, что с места её просто так не сдвинуть, он подумывал подхватить её на руки, но пока занял деловым разговором:
— Машенция, ну что ты, в самом деле. Скажи мне лучше, как ты считаешь, может, Саше предложить у нас пожить? Что он там у себя один будет куковать? А у нас и сытно, весело и уход же опять.
Отпустило. Поднатужившись, она смогла говорить.
— Хорошо, только думаю, ты ошибаешься, — прижалась она к нему. Но, подумав, решительно закинув руки на его шею, забралась, подхваченная сильными руками и, поёрзав устроилась на его широкой груди.
Угадала! Надо же он только подумал взять её на руки, а она уже прыг!… Ах, да Маняша!
— Котёнок, если это тебя так завело, я завтра разбросаю их по всей квартире, — прошептал он сверкая в задоре глазами.
— Разбросай, — укусила его за ушко Маша, сжав покрепче пальчики.
— Запросто… — но получив от неё ещё знаки ласки и любви, играючи зарокотал:- Ой, тихонько, ты меня задушишь, — поспешил он в спальню.
Машкины руки, шустрыми змейками заползая под одежду, ловко орудуя, освобождали его тело от вещей. Время от времени он просил:- Пуговицы пожалей, — или — замок, проказница, сломаешь. Шальная девчонка, ну держись. — Сорвался, не вытерпев, он. Долгий, жадный поцелуй слил губы и безумные тела в немыслимой пляске жаркого огня…
Александру о таком, даже мечтать ещё не приходилось. Но дело плавно и верно шло к выздоровлению. Саша волновался считая каждый день. Вот и настал он, день его выписки. Собранные вещи в коробках и сумках сиротливо стояли, дожидаясь своего часа за дверью у стены. Консилиум врачей и долгожданное заключение. Настал такой желанный для него час. Всё позади, он едет домой. Остаётся каких-то полчаса до приезда Кирилла и больнице он помашет рукой. Долежался до предела, за окном уже проклёвывается весна. Он посмотрел, на притихшую Наташу, только б не передумала она. Нахохлилась, как цыплёнок на ветру. Конечно, боится, он понимает её, сейчас бедной девочке придётся открыть всё родителям, Кириллу. Безусловно, он постарается больше взять на себя, но уж как получится. Слишком неожиданно для всех то, что сейчас собрались ребята им сообщить.
