недостаточно (а уж о боевой слаженности между эскадрильями разных стран и вовсе речи не шло) и дружно промазали мимо американских авианосцев. Четыре из пяти попавших в «Хорнет» и «Саратогу» бомбы сбросили японцы.
Подошедшие вторым эшелоном торпедоносцы Накадзима B5N с восходящим солнцем или крестами на крыльях[70] и Р10-Т со звездами тоже не смогли нанести серьезного ущерба: японцами были потоплены два эсминца эскорта — немцы и русские, упорно прорывались к основным целям, потеряв по две трети своих машин, все же смогли поразить «Саратогу» и «Хорнет». Каждому досталось по одной торпеде. На обоих авианосцах вспыхнули пожары, корабли потеряли часть хода, но, как и в случае с «Йорктауном» после первого налета, с повреждениями удалось справиться, и оба корабля даже смогли принять часть своих авиагрупп. Большинству самолетов, впрочем, пришлось совершить посадку на Мидуэй, поскольку Холси, опасаясь повторения атак, отдал приказ соединению отступать в Перл-Харбор.
«Акаги» и «Хирю» горели всю ночь, и к пяти утра экипажи покинули оба авианосца. Хотя они и остались на плаву, повреждения кораблей были чрезвычайно велики. Отбуксированные для ремонта, они так и простояли в доках до конца войны, а после заключения мира были сразу же сданы на слом. Впрочем, поскольку США не обладали точной информацией о степени их поврежденности, возможность их участия в последующих боевых действиях американцам, при составлении планов, приходилось учитывать, что довольно сильно сковывало их свободу действий.
«Йорктаун», оставленный 4 апреля в 15.00 оперативным соединением, после того как его покинул экипаж, на следующее утро был найден небольшим американским буксиром «Вирео», высланным на помощь авианосцу из Перл-Харбора. Авианосец все еще находился под охраной эскадренного миноносца «Хамманн», не покинувшего его до последнего, несмотря на серьезную опасность быть обнаруженным и уничтоженным. Огня на авианосце не было видно, крен не увеличился, непосредственная опасность гибели отсутствовала. Совершенно спокойно, будто бы поблизости и не находилось множество вражеских кораблей, «Вирео» высадил на борт «Йорктауна» аварийно-спасательную партию, закрепил буксирный трос и оттащил авианосец к Перл-Харбору. Во время награждения экипажа буксира в Белом Доме президент Рузвельт назвал этот эпизод «самой потрясающей наглостью в истории флота не только США, но и всего мира». Император Хирохито также высоко оценил доблесть этих моряков, наградив их после окончания войны высшими государственными наградами Японии.
Кто знает, удалась ли бы вообще эта спасательная операция или нет (скорее всего — нет), если бы ранним утром этого дня вновь не отличился экипаж субмарины «Наутилус». На самом рассвете подводная лодка, до этого успешно удравшая от эскорта подбитого «Сорю», буквально напоролась на соединение Такаги, торпедировала «Комсомолец», отчего тот затонул в течение получаса, и вновь была такова. Эта атака вынудила авианосцы, вместо поиска находящихся поблизости американских кораблей, поспешить убраться из опасного района.
Последовавшая затем десантная операция на Мидуэй закончилась победой Японии (гарнизон удерживал оборону две недели, взлетно-посадочные полосы на нем за время боев пришли в полную негодность, так что аккуратность японских бомбардировщиков во время первого налета на остров пропала втуне), однако в целом ситуация на Тихом океане сложилась патовая: японцам, несмотря на победу, нечем было, после потери четырех из пяти больших авианосцев, наступать, а американцам, у которых все три авианосца нуждались в ремонте, нечем было контратаковать. Кроме того, обе стороны потеряли львиную долю обученных пилотов-палубников, и взять новых в ближайшее время было негде. При этом в долгосрочной перспективе ситуация складывалась отнюдь не в пользу Японии: США сразу после Перл- Харбора заложили серию из двадцати четырех авианосцев типа «Эссекс», а соревноваться в скорости строительства кораблей и подготовки их экипажей японская промышленность с американской не могла. Германская программа развития флота, правда, предусматривала строительство больших авианосцев, но тоже отнюдь не в таком количестве и совсем не скоро, а модернизация недостроенного итальянского линкора «Империо» в авианосец также обещала быть долгой. О Советском Союзе и говорить не приходилось: владивостокский Дальзавод едва-едва справился с переоборудованием в авианосец и модернизацией двигателей старой калоши, к тому же потопленной «Наутилусом», а судостроительный завод № 402 в Молотовске и эскортный-то авианосец строил черт знает сколько времени. Даже средний авианосец, вроде «Цепеллина», был для советской промышленности тяглом неподъемным. Полученный же СССР наконец, — всего за неделю до битвы при Мидуэе, — от шведов, после долгой подковерной борьбы с «лучшим другом советского народа» (как сам себя называл Гитлер) за обладание, французский авианосец «Беарн», интернировавшийся в Стокгольме, на поверку оказался таким барахлом, что посылать его куда-то за пределы Балтики смысла не было ровным счетом никакого. О трофейном же британском «Фуриоус» вообще вспоминать не стоило: за время Зимней войны, помимо торпеды от U-61 и снарядов от «Кирова», ему досталось столько авиабомб, что ценность его ныне была равна ценности металлического лома.
В Токио даже самым упертым и твердолобым сторонникам продолжения войны стало понятно — пора заключать мир, и чем скорее, тем лучше. Но до тех пор пока война продолжается, Нихон коку требовалось продолжать наступать — чтобы было чем пожертвовать при заключении мирного договора.
«Асахи симбун», 12 дзю итагацу 16 года Сёва.
Продолжаются бои на полуострове Арнемленд и полуострове Кейп-Йорк, где позавчера доблестные солдаты Дай-Ниппон Тэйкоку Рикугун начали десантную операцию на побережье Австралии. Невзирая на отчаянное сопротивление гайдзинов, сыны Ямато продолжают уверенное продвижение по территории врага, с каждым часом овладевая все большими и большими участками побережья. По заявлению начальника Имперского генерального штаба Умедзу Есидзиро, наши войска готовятся овладеть Дарвином в ближайшие дни, что значительно облегчит снабжение высадившихся сил.
«The Times», 12 ноября 1942 года.
…меж тем маршал Монтгомери отнюдь не разделяет оптимизма главнокомандования Японии. По его словам, высадка японской императорской армии в Австралии, это «полнейшая авантюра, скверно задуманная, скверно спланированная и скверно исполняемая». Маршал выразил твердую убежденность в том, что «Япония в начавшейся мясорубке потеряет свои лучшие и наиболее боеспособные — как по духу, так и по техническому обеспечению, — сухопутные части и не добьется ничего, кроме позорного отступления с материка обратно на острова». И даже такое развитие событий он считает оптимистичным для японцев, выразив непоколебимую уверенность в том, что эвакуация экспедиционных сил Японии в Австралии сможет произойти лишь в том случае, «если это им позволят Паттон и Макартур»…
Вашингтон, округ Колумбия, Белый дом.
25 декабря 1942 года, 12 часов 20 минут.
— Эти мне японцы… — пробурчал сенатор Джеймс Фрэнсис Бирнс и отхлебнул из чашки с чаем маленький глоточек. — Эти желтые макаки готовы из кожи вон вылезти, лишь бы доставить неприятности белому джентльмену. Поди, торговались до последнего, чертовы азиаты, а, Корди?
— После того, как мы вышибли их с Мидуэя, Новой Гвинеи и Тимора, они весьма… расстроились, — дипломатично ответил госсекретарь Корделл Халл. — Даже сильнее, чем после уничтожения их экспедиционных сил в Австралии.
— Они хотят сохранить лицо после тех поражений, что потерпели, — пожал плечами Франклин Делано Рузвельт. — И при этом намереваются удержать то, чем уже завладели. Видит Бог, мы бы раздавили их, если бы не русские и немцы.
— Знаю, — нахмурился сенатор от Южной Каролины. — Гитлер достроил свой новейший большой авианосец, как его…
— «Лилиенталь», — подсказал госсекретарь.
— Вот-вот. И не только достроил, но уже и через Суэцкий канал провел. Русские тоже закончили модернизацию «Беарна». Как он там теперь у них зовется?..
— «Ленин», — вновь блеснул всезнанием Халл.
— Про серию малых немецких авианосцев и их субмарины я и вовсе не хочу вспоминать. Японцы
