факт моих странных астроизмерений, каковой факт в свою очередь выдал бы мои нечистые намерения, и получил бы я немедля пулю в голову.
Опускаю подробности и сообщаю результаты.
С помощью бортоборудования «Хагена» я в ходе восьми обычных рабочих вылетов в районе Кровавой Мэри сделал свыше пятидесяти различных замеров. Я мерил температуру и светимость Шао и аккреционного диска Проклятой Шао. Эти замеры при наличии точной табличной информации о двойном объекте Шао позволяли грубо, с точностью до миллионов километров, высчитать расстояние от Кровавой Мэри до центра системы и, таким образом, для начала установить, какому же именно из четырех здешних астероидных поясов принадлежит наш планетоид.
Далее я снимал направление на ряд эталонных точек небесной сферы и на два приметных газовых гиганта, ходящих относительно нашего астероидного пояса по каким-то внешним орбитам. Эти газовые гиганты, как и Юпитер в Солнечной системе, виделись на небосклоне очень крупными яркими звездами. Один из них в те дни в своем орбитальном движении явно сближался с Кровавой Мэри, и поэтому невооруженный глаз мог разрешить его даже не как точку, а как пятнышко. Эти замеры, произведенные мною из ряда разных точек маршрута, в сочетании со снятым фотометрически и болометрически расстоянием до Шао уже могли служить базой для сравнительно точных расчетов.
Производство всех этих замеров потребовало от меня преизрядных ухищрений — шутка сказать, все органы управления нужными приборами находились на штурманском месте, а я-то летал на пилотском!
Но все-таки справился. И в итоге, отправляясь на Землю вместе с пиратами, я имел при себе листочек с аккуратными столбцами цифр.
Конечно, повторюсь, не имея фундаментальной штурманской и астрономической подготовки, а также не располагая секретной базой
Не мог. Но я надеялся выйти на людей, которые смогут.
Этот листочек пропутешествовал со мной до квартиры Сантуша в Кастель Рохас.
В Кастель Рохас я, на пару часов отвлекшись от пьянки с Сантушем, посетил элитный кабак «Звездный путь». Там между рейсами отвисали профессиональные звездолетчики.
В «Звездном пути» мне очень повезло: я сразу нашел Гарольда Фрина, капитана магистрального контейнеровоза «Фрэнсис Бэкон», о котором слышал много хорошего и плохого. Причем сочетание первого и второго было оптимальным: абсолютно честный во всех деловых вопросах и охочий до любого приработка на стороне. Подчас даже весьма сомнительного с точки зрения действующего законодательства.
Не спрашивайте, кем я представился. Не спрашивайте, как мы поговорили. Не спрашивайте, что я соврал насчет объекта, который можно будет найти, решив систему уравнений с предложенными мной коэффициентами.
Сколько я заплатил? На этот вопрос отвечу охотно: пять тысяч терро.
То есть получилось примерно по одному терро за голову каждого пирата, хе-хе.
Полагаю, Иеремия Блад пришел бы в ярость, нет, в
Гарольд Фрин, не меняясь в лице, мелкими глотками допил свой восьмидесятиградусный ром «Штро» и ушел из «Звездного пути» с моим листочком. Фрину требовался Астропарсер его родного контейнеровоза, чтобы произвести все необходимые расчеты с опорой на данные Астрографического Реестра.
Результаты он пообещал сообщить сверхсрочной депешей на мой адрес в Кастель Рохас.
Сказать, что я рисковал — не сказать ничего.
Я ждал ареста, доедая в «Звездном пути» гигантский стейк с трехзначной ценой.
Ждал ареста, а может, и пули, подходя к дому.
Когда в дверь позвонили, я уж и вовсе не сомневался: «Эрмандада»!
Однако за дверью стоял почтальон.
Он вручил мне запечатанный конверт, принял подпись и ушел.
Послание не содержало ничего, кроме цифр.
Судя по формату, там было все: и Х-локализация, и гелиоцентрическая привязка.
Так я стал обладателем точных координат «Последнего Ковчега».
Глава 8
ПОСЛЕ ПОТОПА — МЫ
Ноябрь 2621 г.
База «Последний Ковчег»
Система Шао, астероидный пояс Дун-шань, планетоид Кровавая Мэри
Единорог — Лебедю: Наблюдается резкое снижение активности «Синдиката TRIX». За октябрь и первую половину ноября не зафиксировано ни одного боестолкновения с силами указанного НВФ. Отмечены лишь редкие налеты на добывающие станции концерна «Дитерхази и Родригес». Их в общей сложности на 76 % меньше, чем в предыдущий период.
Лебедь — Бегущему: Агент Звонкий сообщает, что в Тремезианском поясе потеряны три разведывательные станции «Метеор», принадлежащие предположительно Управлению Внешней Разведки ГАБ (альтернативная версия: ГРУ ГШ ВКС). С первой станцией связь была потеряна в системе Шао. Две другие утрачены в системе Иштар. По заранее утвержденному плану агент Звонкий составил отчет, в котором указано, что станции были потеряны в силу естественных причин.
Бегущий — Лебедю: Инициативу Звонкого одобряю. Оперативную сводку из сектора Лукреция — Шао принял. Постановляю сообщить Единорогу о недопустимости любых мероприятий против НВФ «Синдикат TRIX».
Дракон — Бегущему: Докладываю о готовности операции «Титанир». Караван достигнет расчетной точки 17 ноября между 11:30 и 12:30 по универсальному времени.
Осень выдалась спокойная. «Последний Ковчег» замер, не подавая признаков жизни, обычных для организации нашего профиля. Боевые пилоты в основном лентяйничали, что лично мне было чрезвычайно приятно.
За весь октябрь я совершил хорошо если четыре вылета на патрулирование. Ну и в ноябре выпали два дежурства. Все. Больше никакой боевой работы.
Нас, конечно, гоняли на симуляторах. Как думали пиратские вожди — до седьмого пота. А я только посмеивался — после Северной Военно-Космической Академии мне не доставалось даже второго пота, не то что седьмого!
Зато новобранцы стонали. За них взялись по-настоящему, почти как на флоте. Симуляторы, вылеты, учебные стрельбы, тактика индивидуального боя, тактика боя в группе — все прелести.
Не знаю, отчего меня не привлекли в качестве инструктора, казалось бы — кандидатура идеальная. Но нет, к моему великому удовольствию Найджел Перкинс что-то недоглядел. А может, решил, что с меня временно хватит?
Зато такие звезды пилотажа, как Тосанен, Небраска, Фэйри и Йоганн Вестервальд, буквально
