что он знает, что такое настоящий черный цвет, то он глубоко ошибался. Потому что настоящая чернота предстала его взору только сейчас. Зовущая и притягательная. Холодная и обжигающая одновременно.
И тут Бильбо почувствовал, как его сердце сжали в ледяные тиски. Боль была такая сильная, что Бильбо застонал. К счастью это было недолго, иначе он бы наверно умер.
Гэндальф оказался на той стороне и побежал, держа хоббита под мышкой. Он бежал очень быстро. Его длинные ноги перепрыгивали одну трещину за другой. А их под ними становилось все больше и больше. И каждая быстро росла, стремясь поглотить двух смельчаков, или, лучше сказать, двух безумцев. Маг бежал, отталкиваясь посохом от трескавшейся земли. Хоббит понял, что если он будет продолжать смотреть вниз и заглядывать в трещины, то его сердце не выдержит и разорвется. Поэтому он стал смотреть вперед. Одной рукой он продолжал держать кинжал, который служил ему мечом, а другой цеплялся в куртку Гэндальфа. А волшебник все бежал, и даже не бежал, а летел, перелетая трещины, каждая из которых уже была шириной не менее десяти футов. Над ними была яркий огненный свет, под ними Черная тьма.
Спасение было впереди.
И Гэндальф добежал до холма и прыгнул на твердый камень, который не крошился под ногами. Здесь он поставил Бильбо на ноги и перевел дух. По лицу его ручьями стекал пот, и хоббит понял, каких усилий стоило волшебнику их спасение. Он благодарно похлопал Гэндальфа по руке. Волшебник посмотрел на него и тоже кивнул. И хотя лицо его было закрыто шарфом, Бильбо по глазам понял, что он улыбается.
Кажется все самое страшное было позади.
И опять Бильбо обманулся. Потому что ему очень скоро предстояло испытать такой страх, по сравнению с которым, глядеть в пропасть Черной Тьмы было сущим пустяком.
Когда свет за их спиной стал удаляться, а впереди снова заклубился туман, и выход из Дымного ущелья уже чувствовался подсознанием, друзья увидали перед собой девять черных силуэтов.
Это были всадники. Они неподвижно стояли на равном расстоянии друг от друга, занимая таким образом все пространство ущелья. Нельзя было выйти из него или войти, не пройдя мимо них. Все они были совершенно неподвижны, только сильно трепетали их плащи, да гривы и хвосты лошадей. Что было особенно странно, потому что никакого ветра не ощущалось.
Гэндальф замер на месте. Рука его сжала посох. И Бильбо увидел, что теперь он действительно встревожен. По-настоящему встревожен. Хоббит покрепче взялся за кинжал, но Гэндальф положил ему руку на плечо и покачал головой.
«Я должен его убрать?» – мысленно спросил Бильбо.
Гэндальф утвердительно кивнул.
Бильбо убрал кинжал в ножны. И они пошли к всадникам. С каждым шагом, силуэты становились все больше и грознее. Недвижимые стражи, они охраняли выход из Дымного ущелья. И ни Гэндальф, ни тем более Бильбо, не знали, как они себя поведут. И это было страшнее всего.
Всадники не двигались. Они все также продолжали сидеть в седлах, низко опустив головы укрытые широкими капюшонами. Черным светом сверкали шпоры на их сапогах. В темное небо смотрели наконечниками длинные острые копья. Краем глаза Бильбо увидел кончик меча, который выглядывал из под плаща одного из всадников. Хоббит понял, что перед ним настоящие воины. И не допусти Небо, чтобы они проснулись. Тогда конец.
Друзья шли и следили за тем, чтобы ступать осторожно и неслышно. Гэндальф чуть не летел над землей. Даже его плащ не шуршал. А Бильбо... Хоббиты славятся своим умением двигаться совершенно бесшумно. Теперь мистер Бэггинс превзошел самого себя, потому что даже его чуткие уши не слышали его собственные движения.
Так они прошли четверть мили, пространство, на котором были различимы Черные Всадники копьеносцы. Ни разу в жизни Бильбо не было так страшно. Особенно сердце его запрыгало в груди в тот момент, когда они проходили между всадниками. Вот тут Бильбо узнал, что означает выражение Могильный Холод. От всадников действительно шел могильный холод. И если от трещин шел ледяной холод, прожигающий насквозь все внутренности, то от этих существ шел смрадный холод. Сладкий, вызывающий тошнотворное состояние и головокружение, запах, который проникал даже сквозь Гэндальфову повязку. Но даже не это было самым ужасным. Самым ужасным был страх и ужас, который проникал в самые дальние уголки сознания и заставлял подгибаться колени и неметь всем мышцам. Вот, что было самое ужасное и непонятное. И Бильбо знал, что стоит хотя бы одному всаднику только слегка пошевелить головой, и хоббит упадет на месте замертво.
На их счастье всадники не пошевелились. Только один из них поднял голову и желтыми круглыми глазами уставился перед собой. Но он ничего не увидел, потому что, как потом объяснил Гэндальф, его время не пришло. И Бильбо на свое счастье тоже этого не увидел, потому что Гэндальф вовремя укрыл от него это зрелище своим плащом.
Но вот все было позади. Они вновь вошли в туман, страхи которого были по сравнению с только что пережитыми сущими пустяками. К тому же здесь уже было тихо и пусто. Ничего не потревожило путь двух друзей до самого конца. Видимо эта часть Дымного ущелья была необитаема. А может, здесь никто не мог существовать, потому что туман был такой густой и непроглядный, что даже Бильбо, несмотря на повязку, чувствовал, что у него опять начинает першить в горле. Наконец кончился и он. Гэндальф облегченно вздохнул и сорвал с лица шарф.
– Вот мы и на месте, – сказал он, вдыхая полной грудью. – Теперь только надо подальше унести ноги от этого места.
Бильбо был с ним согласен.
– Вот уж действительно дурное местечко! – сказал он прокашлявшись и выплюнув остатки мокрой каши, которая образовалась у него во рту. – прямо скажу, сударь, настоящая дрянь. Ни за что не стану возвращаться отсюда этим же путем. Наверно вам придется выдумать для этого крылья.
– Ты уже думаешь о возвращении? – поразился Гэндальф. – Когда не сделано еще и половины дела?
– А как же? Я думаю о возвращении с того самого момента, когда последний квартал Хоббитауна остался у нас за спиной.
Гэндальф только покачал головой.
Они пошли дальше. От Дымного ущелья с его ужасными обитателями надо было держаться подальше. Скоро стало светлеть. Темно-синее небо стало затягиваться светло-серой дымкой, что означало в этих местах скорое начало рассвета. Бильбо оглянулся и не увидел позади Дымного ущелья с его белыми кусками ваты. Значит, они удалились достаточно далеко. И он спросил:
– Ну вся эта дрянь, мне понятна. Знакомые твари. Про кого-то я читал, а с кем-то приходилось и встретиться. Но вот кто это были те всадники. Ты не знаешь, Гэндальф?
– Это были мертвецы, – не сбавляя шаг, бросил волшебник.
– Это я и сам понял. А если ты скажешь, что когда-то они были людьми, то только потратишь время.
Гэндальф понял, что Бильбо от него не отстанет, и задумался:
– Кажется, это древние земные короли, которые попали в зависимость к Князю Тьмы Саурону, который много, очень много сотен лет назад пытался овладеть миром. Да-да, что-то я припоминаю. Девять владык Нумерона. Обладатели колец. Саурон овладел ими, погубил, и видимо заставил в награду охранять вход в ад. А может быть, он не пустил их туда, потому что они могут еще ему пригодиться? Интересная мысль. Надо будет с ней поработать на досуге. Кое в чем разобраться. Но не сейчас. Потому что в данный момент нам надо, во что бы то ни стало отыскать Око Дракона и спрятать его от Веннидетты.
– Спрятать? – удивился Бильбо. – Но если его спрятать, то она рано или поздно его найдет.
– Ты прав, мой маленький, но мудрый хоббит! – воскликнул Гэндальф. – Мы должны его уничтожить, потому что все сокрытое когда-нибудь да открывается.
Наконец стало совсем светло. Утро было в самом разгаре, когда стены гор вдруг остались за спиной. Внизу перед ними расстелилась огромная долина, которая как булка изюмом, была истыкана черными дырами пещер.
– Подземные лабиринты, – сказал Гэндальф, указывая посохом на пещеры. – В одной из них в ожидании надобности дремлет Око Дракона.
