– Там двести лиг плыть через Дикий край, и ты говоришь, никого лишнего! – удивился Торонгил.
– Мы будем держаться правого берега, – не согласился Гэндальф.
– Ты думаешь, что он менее безопасен? – усмехнулся Торонгил. – В последний раз я видел там несколько отрядов орков, спустившихся с гор.
– Сколько бы людей ты не взял, в численности нам не выиграть тех, кто попадется нам по пути. А вот если нас будет мало, то мы выиграем в скорости.
– Хорошо, я возьму трех человек. Гномы тоже пойдут с нами?
– Думаю, да. Они не из тех, кто оставит друга в беде. И не забудь, что все это должно быть сделано в строжайшей тайне. Никто не должен знать, куда и для чего мы отправляемся.
– Об можно было и не говорить! – Торонгил рассмеялся и легким, как у юноши шагом, покинул Дом исцеления.
– Мне тоже надо сделать последний визит, – посмотрев ему вслед, сказал Гэндальф.
– Наконец-то ты вспомнил про нашего наместника! – обрадовался Захарий. – За неделю ни разу не побывал у него. Денетор три раза посылал за тобой, но ты не принял его приглашения. Так можно на себя навлечь гнев правителя.
– Я не боюсь гнева земных владык, – сказал Гэндальф. – К тому же Денетор еще не наместник, а всего лишь его сын. А для Эктилиона у меня есть кое-что, что сможет сменить его гнев на милость.
И Гэндальф отправился к королевскому дворцу, в котором жил наместник. Он прошел через пять ворот, что были пробиты в стенах города, и поднялся по плитам из белого мрамора к последним – седьмым воротам. Около высоких бронзовых тяжелых и резных створок его встретила стража. Суровые воины в черных плащах с вытканным на них символом Гондора – Деревом, усыпанным белыми цветами и увенчанными серебряной короной. На головах у них были Митриловые шлемы. Выкованные в древние времена они сверкали в лучах полуденного солнца.
– Я хочу видеть правителя, – сказал стражникам маг.
Навстречу ему вышел командир караула, красивый и статный воин. Он с почтительностью поклонился Гэндальфу.
– По приказу Эктилиона, ты можешь проходить к нему в любой день и час без доклада и пропуска, – сказал он.
– Благодарю за столь высокую честь, оказанную мне, – с достоинством произнес маг и прошел во дворец.
Это было величественное здание, построенное еще в древности. Высокие, так что трудно было разглядеть потолок, коридоры, освещаемые узкими окнами и фонарями, вели в тронный зал, перед золочеными дверями которого также стояли стражники. Увидев Гэндальфа, они также поклонились ему, и двери широко распахнулись, словно сами собой.
Гэндальф вошел в просторный, залитый солнечными лучами, бившими из огромных окон, застекленных цветными стеклами, зал. Высокий потолок был украшен искусной мозаикой. Стройными могучими великанами к нему тянулись колонны, высеченные из черного мрамора. Вдоль стен в один ряд стояли каменные изваяния, изображавшие прежних правителей Гондора. Их гордые суровые взоры, казалось, были устремлены в вечность.
В самом конце зала, на ступенчатом возвышении, стоял высокий и величественный золотой трон. Рядом с ним, но на три ступени ниже, на скамье из черного камня сидел с белым жезлом в руках нынешний правитель великой страны.
– Наконец-то, Гэндальф, дорогой! – Наместник Гондора Эктилион Второй покинул свое место и встретил мага с открытыми для объятия руками. – Почему ты так долго не приходил ко мне?
– Прости меня и не гневайся, Эктилион, но моего друга постигла тяжелая болезнь, я был с ним все это время, и это причина моего неучтивого отсутствия.
– Я не гневаюсь на тебя. Как можно, после того, как ты оказал моей стране столь великую услугу?
– Не только твоей стране, но и всем нам, – махнул рукой волшебник. – Я очень рад, что ты не сердишься. И пришел я к тебе, чтобы попрощаться.
– Попрощаться? Ты покидаешь нас? Но ведь мы еще даже как следует не отпраздновали возвращение Чаши Анариона. И тебя ждет достойная награда.
– Благодарю тебя. Но опять же назову тебе причину моего столь внезапного отъезда. Мой друг тяжело болен. Я должен увезти его.
– А наши лекари? Разве Захарий не может излечить его?
– Увы, даже столь великому целителю, как Захарий, это оказалось не под силу.
– Жаль. Очень жаль. Но не смею тебя тогда задерживать, – искренне огорчился Эктилион. – Хотя так хотелось с тобой побеседовать.
– Правитель, ведь это не последняя наша встреча. Будут еще впереди и встречи и беседы. А сейчас я хочу отдать тебе то, что должно принадлежать по праву правителю Гондора. Только перед этим удали всех людей из этого зала. Пусть никто не увидит, что здесь произойдет.
– Ты заинтриговал меня, Гэндальф. Эй, стража, пойдите все отсюда и следите за тем, чтобы ни одна живая душа не вошла сюда.
Стражники поклонились Эктилиону и вышли из тронного зала.
– Итак, мы одни. Совершенно одни. И никто не может нас даже подслушать. Так что можешь поведать мне самые сокровенные твои тайны.
– Мои тайны? – усмехнулся Гэндальф. – Нет, Эктилион, теперь уже это будет твоя тайна. А потом ты передашь ее своему приемнику.
На этот раз наместник ничего не сказал, но по его взгляду на мага было ясно, что он крайне озадачен.
– Готовься принять великий и тайный дар от меня, Эктилион! – торжественным голосом объявил Гэндальф. – Никто, кроме нас двоих, не знает об его существовании. Да поможет он тебе в твоих делах во славу Гондора, и да не будет использован для темных целей. Держи. – И маг протянул Эктилиону круглый мерцающий голубоватым светом камень.
– Что это? – задыхающимся от волнения голосом прошептал старец. – Неужели это?...
Он не договорил.
– Да, это Ануминас – последний палантир, – также с волнением стал рассказывать Гэндальф. – Про Чашу Анариона знают теперь все, хотя и ее бы надо было держать в тайне. Но это уже невозможно. Зато про этот камень не знает никто, только ты, да я.
– Не могу поверить. Неужели он действует? Ты проверял его?
– Да, он показывает то, о чем его вопрошают. Но не каждому и не всегда.
– Я могу глянуть в него? – Эктилион Наконец-то принял дрожащими руками великий дар.
– Теперь это твое право.
Эктилион поднес палантир к глазам и осторожно, как дети, когда заглядывают в стеклянный шарик, посмотрел в него. Он затаил дыхание. Гэндальф тоже молчал. Через минуту на устах Эктилиона появилась торжественная улыбка. Она не сходила и спустя пять минут, когда он отнял от лица волшебный камень.
– Я видел будущее величие Гондора! – выдохнул он. – Я видел его возросшее могущество и славу.
– Надеюсь, что сбудется то, что тебе привиделось, – буркнул Гэндальф.
– Да я видел это ясно и отчетливо! – воскликнул наместник. Но тут его лицо слегка омрачилось, словно тень легла на него. – Только это достанется не просто так. Великие жертвы будут принесены во имя этой цели. И много горестей падет на людской род. Много страданий и бедствий предстоит испытать моему народу.
– И кто будет тому виной? – с тревогой спросил Гэндальф. – Враг? Ты видел его?
– Нет, не видел. Но я видел темные тучи и черные силуэты, летящие на нас с Востока.
– С востока? Я так и знал. Значит, мне надо поспешать. Давай прощаться.
– Неужели ты все-таки покидаешь нас?
– Это уже решено.
– Постой, но ты не должен уехать вот так просто, безо всякой награды. Попроси у меня, и я выполню все, что в моих силах.
– Хорошо, – Гэндальф обнял старого наместника за плечи и поглядел ему в глаза, – я попрошу тебя кое
