И Бильбо действительно успокоился:
– Двадцать лет? Что ж, срок и вправду не малый. Этак, глядишь, я и сам захочу уйти из дома. Если, конечно закончу к тому времени свою книгу.
– Ну уж про Первое свое путешествие ты точно успеешь написать, – уверил хоббита Гэндальф.
Друзья снова набили трубки и задымили.
Через десять минут Бильбо широко зевнул.
– Да, уже скоро семь, – ответил на это Гэндальф. – Хочешь, я провожу тебя в твою спальню?
– Будь так любезен, Гэндальф, – пробормотал Бильбо. – А то меня просто ноги не держат.
Гэндальф помог хоббиту дойти до спальни, лично расстелил ему постель и помог снять жилетку.
– Кольцо! – уже, будучи в ночной рубашке, Бильбо вдруг раскрыл глаза и разом проснулся. – Я чуть не забыл спрятать его!
– Я бы все равно напомнил тебе об этом, – успокоил его Гэндальф.
– Придется пройти в мой кабинет.
– Ничего не поделаешь, – согласился волшебник.
И друзья прошли в кабинет Бильбо.
Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Все было по-прежнему. В центре у окна стоял рабочий стол, за которым Бильбо писал книгу своих воспоминаний. Сложенные в большую красную папку из телячьей кожи листы лежали на самом видном месте, рядом с серебряной чернильницей, которую хоббиту подарил Гэндальф. Правда на стене сбоку от стола висели еще какие-то листки. Пока Бильбо копался в столе, пряча в самом дальнем его ящике Кольцо Всевластья, Гэндальф подошел к этим листкам и внимательно стал их рассматривать. Густые брови его в удивлении поползли вверх, потому что листки оказались детскими рисунками. На одном из них был нарисован портрет хоббита в жилете и с трубкой в руках, под ним было написано:
«Моему любимому дядюшке Бильбо Бэггинсу от Фродо»
– Фродо? – спросил Гэндальф. – Кто такой Фродо?
– Это мой племенник, – ответил Бильбо, и лицо его сразу как-то просветлело. – Тоже Бэггинс. Сын моего троюродного брата с отцовской стороны и двоюродной сестры с материнской. Можно сказать, родственник вдвойне. Очень славный мальчонка. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был похож на Фродо. Знаешь, а у него день рождения тоже двадцать первого сентября, как и у меня! Не правда ли, удивительно? Больше всего на свете он любит слушать истории о моих приключениях. И ты знаешь, Гэндальф, парнишке всего восемь лет, а он уже мечтает о приключениях. Вот глупыш! Знал бы он, что это такое – приключения!
Бильбо рассмеялся, но в смехе его можно было уловить грустные нотки. Гэндальф стал глубоко задумчив.
– Фродо, – тихо повторил он, не сводя глаз с простеньких детских рисунков, на которых были изображены гномы, эльфы, драконы, пауки, гоблины и волки, гигантские орлы и даже он сам Гэндальф с посохом в одной руке и мечом в другой, – Фродо Бэггинс. Надо будет запомнить это имя. Сдается мне, что нам еще доведется услышать его.
– Что ты там говоришь? – с беспокойством спросил Бильбо.
– Я говорю, хорошие рисунки у этого мальчика. В них есть характер. Бьюсь об заклад, что он похож на тебя.
– Это уж точно! – покачал головой Бильбо. Он подошел к Гэндальфу и тоже посмотрел на рисунки. – Характер у него туковский. Но я все же надеюсь, что на его долю не достанется того, что выпало мне.
Гэндальф внимательно посмотрел на Бильбо, потом опять на рисунки Фродо, покачал головой, но ничего не сказал. А Бильбо уже покидал кабинет, и его немного смешная из-за ночной рубашки фигура, освещаемая единственной свечой, маячила в дверях. Маг вздохнул, еще раз взглянул на рисунки малолетнего племянника Бильбо и пошел за ним.
За круглым окном Бильбова кабинета, прикрытым плюшевыми шторами, уже начало светать. Нарождался новый день.
ЭПИЛОГ, КОТОРЫЙ МОГ БЫ СТАТЬ ПРОЛОГОМ СЛЕДУЮЩЕЙ КНИГИ
Прошло еще двадцать четыре года. В Хоббитании уже перевалил за половину одна тысяча четыреста первый год, и Бильбо Бэггинс засобирался отметить свой сто одиннадцатый день рождения. В остальном же Средиземье это был три тысячи первый год Третьей эпохи, и в отличии от спокойной, мирной и безмятежной Хоббитании в королевствах людей и эльфов стало неспокойно, если не сказать тревожно. Даже лето было жаркое, засушливое и какое-то уж очень душное. Казалось, что оно никогда не кончится. А в начале сентября к Элронду в Ривендейл прибыли с разных сторон двое: маг Гэндальф Серый и Дунадан Следопыт, которого в Гондоре и в Ристании когда-то знали, как Торонгила. Властитель эльфов принял их в самом просторном и светлом зале, с большими окнами, в которых не было стекол, и воздух был свеж и весь пронизан солнечными лучами.
– Тьма сгущается на востоке. – Таковы были первые слова, сказанные Гэндальфом. – И Огненная гора уже трижды извергала пламя, а черный дым из ее чрева уже вовсю расползается по горизонту.
– Нашим воинам, стерегущим границы, с каждым годом становится все труднее отлавливать группы орков-разведчиков, – добавил Дунадан. – Они множатся, как крысы. Боюсь, что вслед за разведкой появятся и передовые отряды Врага.
Затем Дунадан подошел к Гэндальфу:
– Мои люди видели, как в сторону Мордора через Мертвые Топи пробиралось странное существо. Судя по описанию, оно явно напоминает мне то, о котором ты мне как-то рассказывал. К сожалению, эта тварь оказалась невероятно скользкой и верткой, и нам не удалось поймать ее.
Гэндальф вздрогнул:
– Горлум! Так он жив? Да еще и ушел в Мордор? Какое несчастье, что ты отпустил его, Дунадан! Теперь Враг может выпытать у него про...
Маг не договорил. Он сразу согнулся и весь как-то постарел. Расстроенный Дунадан вышел из зала, в котором шел разговор. С магом остался только Элронд. А еще в солнечных лучах смутно можно было разглядеть прозрачный едва видимый женский силуэт – прекрасный и таинственный. До пола стелились и растворялись в солнечном свете пышные золотые волосы, в которых переливались разноцветные звезды. Но ярче всего сверкала синяя звезда на пальце ее правой руки.
– Прекрасная владычица эльфов Галадриэль с нами, – сказал Элронд. – Преодолев волшебным зеркалом пространство, она шлет нам утешение и свет эльфийского кольца Нэньи.
Он приблизился к Гэндальфу, положил ему на плечо руку, на одном из пальцев у него тоже сверкнуло белоснежным сапфиром Вилья, и тихо спросил:
– Не значит ли это, что пришла пора нам снова вспомнить про Кольцо Всевластья, Митрандир?
– Ты прав, – ответил Гэндальф, – за этим я к тебе и пришел. Чтобы сказать, что время пришло. Да мы нашли Кольцо Врага и уже один раз попытались уничтожить его, лишив трех магий. Однако, – он горько вздохнул, – тогда нам удалось сделать лишь треть дела. Из трех магий, Кольцо лишилось только магии огня. Теперь для уничтожения Кольца остался только один способ. Оно может исчезнуть в жерле Ородруина – Огненной горы. И Враг сгинет навеки.
– Почему же время настало только теперь, когда Враг с каждым днем становится сильнее? – спросил Элронд.
– Когда я был там наедине с Кольцом и Камнем Магов, – тихо ответил Гэндальф, – то, читая заклинание, снимающее с Кольца магию огня, я узнал, что только после того, как Огненная гора трижды извергнет пламя, можно будет отправиться к ней и уничтожить Кольцо. Теперь, когда это произошло, я говорю тебе об этом. Как же все оказалось сложно! Не скрою, порой меня даже одолевают сомнения. Сможем ли мы повторить то, что нам уже не удалось однажды? Не проиграем ли мы снова?
– Столько было потрачено сил на это и в давние времена. Герои, не чета нам, сгинули в этой борьбе. – Элронд на мгновение задумался, затем, посмотрел на Галадриэль, облик которой стал еще более прозрачным, но она улыбнулась и кивнула ему, и Элронд что-то вспомнил и быстро спросил:
– А что если поручить это дело твоему другу Бильбо из Хоббитании?
– Я уже думал об этом, – ответил Гэндальф. – Но сможет ли тот, кто столько лет был Хранителем,
