– Присаживайтесь, – пригласил его мужчина.
– Я хотел бы задать вам вопрос, который может показаться странным, – начал Фабио. – Я попал в аварию, получил травму головы, и она привела к потере памяти. Теперь я пытаюсь выяснить, что я делал в то время, о котором ничего не помню.
– Мне это знакомо, – сказала женщина. – В последнее время я тоже стала забывчивой. Хотите пива?
Фабио отказался.
– Вот почему я прошу вас припомнить, не видали ли вы меня здесь двадцать первого июня?
– Ой-ой-ой, – протянула женщина, – да это настоящая викторина!
– Какой это был день недели? – спросил мужчина.
– Четверг.
– По четвергам мы всегда помогаем дочери в лавке. По четвергам нас здесь не бывает. – Мужчина явно испытал облегчение оттого, что его память не подвергнется испытанию.
Фабио поблагодарил и отклонил приглашение пообедать с хозяевами. Колбасным салатом. У калитки мужчина дал ему совет:
– Спросите у госпожи Блаттер, она бывает здесь каждый день.
И объяснил, как найти участок госпожи Блаттер. Участок примыкал к «Гурраме».
Госпожа Блаттер – жилистая, загорелая, седая дама лет семидесяти носила прическу в стиле «чарльстон». В настоящий момент она выпалывала сорняки под грушевым деревом.
– Как поживаете? – спросила она, подставляя для рукопожатия локоть вместо испачканной в земле ладони.
Фабио поведал ей свою историю и задал свой вопрос.
– На прошлой или позапрошлой неделе я видела вас здесь.
– Верно, на позапрошлой. Я заезжал сюда ненадолго. А до того?
– Видела, но давно. А было ли это двадцать первого июня – не могу сказать, при всем желании. А почему вы не спросите у Лукаса? Вы приезжали вместе с ним.
– В прошлом году, летом?
– Нет, в этом году. Ах да. Похоже, вы с ним теперь не очень-то дружите?
– Как вы догадались?
– Я вижу его теперь с девушкой, с которой раньше приезжали вы. Надеюсь, я не наболтала ничего лишнего?
– Нет. Мы с Лукасом долго здесь пробыли?
– Когда я уезжала, вы еще оставались.
– Когда это было?
– Вы сказали, в четверг? По четвергам я уезжаю рано. На процедуры.
– Что значит рано?
– Около трех.
– А мы еще оставались?
– Наверняка. – Она усмехнулась. – Уходя, я слышала, как вы спорили в доме. На повышенных тонах.
– А вы не слышали – о чем?
– Нет. Но позже я сообразила что к чему. Если двое молодых людей ссорятся, а спустя несколько недель один появляется с подругой другого, не надо быть мисс Марпл, чтобы сделать выводы.
Он уже подходил к калитке, когда она крикнула ему вслед:
– Если заглянете в «Гурраму», полейте хотя бы помидоры. Старик Егер хворает, а кроме него, о них некому позаботиться!
Сад в самом деле выглядел запущенным и засохшим. Между увядшими стеблями помидоров валялся шланг. Фабио немного отвернул кран. Стоял и смотрел, как тонкая струя уходит в сухую землю.
Проверять дату не было необходимости. Он не сомневался, что речь шла о 21 июня. Он приезжал сюда с Лукасом. В три они поругались. Где-то после четырех его, невменяемого, с раной на голове, подобрал патруль. И тут тоже не надо быть мисс Марпл, чтобы сделать правильные выводы!
На одной из деревянных свай, поддерживающих дом, на ржавом гвозде висел ключ. Старый дед Лукаса даже не удосужился вбить гвоздь в заднюю стену – нищему пожар не страшен.
В комнате-каюте было невыносимо жарко. Койки не были застелены, из-под клетчатых перин виднелись голые матрацы.
В маленькой раковине обнаружились стакан, тарелка и нож. На деревянном столе стоял подсвечник, рядом лежала упаковка спичек, а между ними пролегала оживленная муравьиная дорожка. На угловой скамье громоздились старые журналы.
Вот здесь, должно быть, все и произошло.
Но что?
Спор. Ссора. Но наверняка не из-за Норины. Тогда он уже жил с Марлен.
Из-за крупного дела?
Что привело их сюда в четверг днем? Они собирались спокойно поработать? Такое прежде случалось. Хотя всего один-единственный раз. Тогда у Норины был выходной, и ей понадобилась квартира. А в квартире Лукаса было слишком шумно.
Значит, они забрались сюда, чтобы поработать, и почему-то поссорились.
И по ходу дела Лукас ему врезал.
А потом?
Как он очутился на конечной остановке Визенхальде? Бросился бежать? Или Лукас оставил его лежащим без сознания, а он пришел в себя и двинулся наугад?
Как бы это ни происходило в деталях, все равно получалось, что Лукас его избил и присвоил себе его сюжет.
Фабио запер дом и снова повесил ключ на гвоздь. Едва добравшись до того места за поворотом, где его мобильник принимал сигналы, он заказал такси до Визенхальде. Он торопился в редакцию.
На вахте сидела новенькая. Она его не впустила.
– Вы к кому? – заинтересовалась она, а услышав в ответ: «К Лукасу Егеру», заявила: – Господина Егера нет в редакции.
– Когда он вернется?
– Он ничего не сказал.
– Куда он ушел?
– Я не даю такой информации.
– Тогда соедините меня с Сарой Матей.
– Она на совещании, я не имею права ее беспокоить.
Фабио не оставалось ничего иного, как попросить новенькую соединить его с преемником, господином Берлауэром.
Берлауэр разговаривал так, словно ему помешали заниматься делом чрезвычайной важности. Но все- таки Фабио удалось выжать из него информацию о местопребывании Лукаса. Лукас находился в «Европе».
Отель «Европа» – старое здание у вокзала – благодаря своему расположению, двум ресторанам, одному бистро, одному бару и большому вестибюлю был любимым местом встречи людей, оказавшихся в городе проездом.
Сначала Фабио заглянул в бар. Пианист, тот же, что и всегда, исполнял свой репертуар, тот же, что и всегда. Несколько бизнесменов сидели за столиками, склонившись над своими бумагами и ежедневниками. Лукаса среди них не было.
Фабио прошел через бистро во французский ресторан. Но и там его не было видно.
В вестибюле, пытаясь пробиться к стойке администратора, толпились туристы из только что прибывшей группы. Двое посыльных с тележками, на которых громоздились чемоданы, загораживали им дорогу. Мешки с одеждой на передвижной вешалке закрывали обзор. Вот за ней-то Фабио и обнаружил Лукаса. Сидя в
