– Скажи честно, ты его соблазнила, чтобы лишить меня идеального друга.
– Может быть, бессознательно. – Похоже, она уже взвешивала такую возможность.
Она сдвинула клочки картона в полукруг.
– Даже если все, что ты мне тут рассказал, правда…
– Это правда, – перебил ее Фабио.
– …Даже если это правда, он бы, на твоем месте, не сказал мне об этом ни слова.
– И допустил, чтобы ты жила с человеком, который за твоей спиной попирает все твои принципы.
– Обо мне не беспокойся.
– Однако же я именно это и делаю.
– А где ты был раньше? – Ноготок Норины, покрытый красным лаком, подравнял полукруг.
Официантка бросила в музыкальный автомат монету и нажала несколько рядов клавиш. Фабио указал на свою голову:
– Здесь, внутри, ничего этого не произошло, и я бы отдал все на свете, чтобы этого не произошло и в реальности.
Норина стерла полукруг и попыталась сдвинуть клочки в прямую линию.
Фабио вынул из кармана коралловые бусы. Положил их на стол, параллельно линии из клочков картона.
Норина подняла на него глаза.
– Кораллы. Из Амальфи.
Она смотрела на них с восхищением, но не притрагивалась.
– Красивые.
– Таких красных уже не добывают.
– Цвет китайского лака.
– Надень их.
Норина покачала головой.
Фабио улыбнулся:
– Это ни к чему тебя не обязывает.
Она подняла нитку со стола, взяла Фабио за руку, положила на его ладонь бусы и изо всех сил сжала ее в кулак.
– Из-за Лукаса?
– Я больше не с Лукасом.
– Вот как. С каких это пор?
– Со вчерашнего дня. Со вчерашней ночи. С сегодняшнего утра. Не важно. Мы расстались.
Фабио с огромным трудом сдержал улыбку до ушей, он не бросился ей на шею и вообще не выдал никакой неподобающей реакции. Он сосредоточился на ощущении холодных тяжелых кораллов в своей руке и не сказал ничего.
– Вот почему я согласилась с тобой встретиться. Я хотела, чтобы ты узнал об этом от меня. И еще о том, что ты здесь ни при чем.
– Что ты имеешь в виду? – Причина, по которой я ушла от тебя, – не в Лукасе. Эта причина – в тебе.
На следующий день Лукас Егер погиб.
Всю ночь и все утро шел дождь, и конца ему не было видно. Первую половину дня Фабио посвятил тренировке сначала мускулов, потом памяти. За обедом – в «Бертини», где же еще? – он встречался с Фреди. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь о разрыве Норины с Лукасом. Фреди, с его прагматическим взглядом на вещи, казался ему подходящим собеседником. Когда принесли заказ – Фабио тоже заказал себе дзабайоне, поскольку его тренер Джей утром взвесил его и нашел, что он еще не набрал нужного веса, – он завел разговор о бизнесе Фреди.
– Танцовщицы из «Персиков» вынуждены жить в меблированных номерах «Флорида» и платить за них две с половиной тысячи в месяц.
– Возможно. Эти детали улаживает наше руководство.
– Две с половиной тысячи. Плюс за белье и уборку.
– Не бери в голову, – ухмыльнулся Фреди. – Ты живешь бесплатно.
– Это грабеж.
– Брось, они зарабатывают эти деньги за два-три вечера.
– В «Персиках»?
– И там, и после выступлений. Меньше пяти сотен они не берут. Те еще девицы. Плюс гонорар, плюс проценты с шампанского. Неужто нам устанавливать тариф, как в молодежных ночлежках?
Просигналил мобильник Фабио. Звонила Сара Матей.
– Фабио, – проговорила она каким-то странным голосом. – Лукас мертв.
– Что?
– Лукас погиб.
– Как?
– Час назад нам позвонили. Его выудили из реки около ГЭС.
– Норина знает?
– Она сейчас в полиции. Я еду туда. Если ты понадобишься, тебя можно будет застать по мобильнику?
– Конечно. Мне тоже приехать?
– Нет. Только если понадобишься. Ты слышишь? Не приезжай, пока я тебе не позвоню.
Она разъединилась.
Фабио положил на стол свой мобильник.
– Ты не будешь? – Фреди указал на дзабайоне Фабио. Тот покачал головой. Фреди придвинул к себе стакан и принялся за еду. – Что случилось? – поинтересовался он, не прерывая процесса.
– Лукас мертв.
– Тот самый Лукас, который увел у тебя женщину?
Фабио кивнул.
– Вот видишь, – сказал Фреди, продолжая свое занятие.
Фабио два часа просидел у себя в комнате, ожидая звонка Сары. Потом набрал номер ее мобильника. Отозвался автоответчик. «Позвони мне, как только сможешь», – записал он свое сообщение.
Он попытался застать кого-нибудь в редакции. Все были заняты. А Сара Матей, сказала телефонистка, сегодня наверняка уже больше не появится.
Фабио ждал. На обоях над окном расплылось влажное пятно. Может, где-то просочилась вода, вероятно, из-за застрявших жалюзи. С тех пор как пошел дождь, воздух в комнате посвежел. Фабио открыл окно и задернул гардину с пальмами. С улицы донеслось шуршание шин по мокрому асфальту.
Из мобильника послышалось «Болеро» Равеля. Фабио отключил вызов. Он разыскал инструкцию, и после многочисленных безуспешных попыток ему все-таки удалось стереть болеро как позывные Марлен.
Спустя некоторое время раздался обычный звонок.
«Номер не определен», – высветилось на дисплее. Он откликнулся.
– Ты слышал о Лукасе? – спросила Марлен. – Да.
– Ты знаешь подробности?
Фабио завелся.
– Почему я? – заорал он. – Почему непременно – я? Ты с ним больше контачила. Тебе что-нибудь известно?
– Извини. Я не собиралась действовать тебе на нервы. – В ее голосе звучал сарказм.
– Если я что-нибудь узнаю, то сообщу, – сказал он примирительным тоном. – Прости.
Он пытался представить себе Лукаса. Застрявшего в решетках гидростанции. Опутанного водорослями – в грязном вздувшемся потоке коричневой реки. Обезображенного – на катафалке в Институте судебной медицины. Со скрещенными руками – в гробу.
