Еще раз зло обругав самого себя, Чейн снял с пояса одного из охранников переносную рацию и включил ее.
– Меня зовут Морган Чейн, – произнес он. – Это из-за меня началась тревога. Прошу остановить ваших людей, иначе я буду вынужден стрелять, а мне этого очень бы не хотелось. Сообщите обо мне Врее, и ручаюсь, что она немедленно даст отбой.
– Отбой? – послышался из рации чей-то возмущенный голос. – Много хочешь, образина… Стоп, ты на самом деле Морган Чейн?
– Да.
Рация замолчала. Флайеры были уже близко, и Чейн подобрал с земли ручной гранатомет. Прятаться среди скал было бесполезно, и поэтому он встал, широко расставив ноги, и, вскинув оружие на плечо, прицелился в небо. Если с флайеров начнут стрелять, он ответит тем же.
Воздух задрожал от рева двигателей. Сразу три машины дружно начали пикировать на Чейна, словно намереваясь раздавить его своими бронированными корпусами. Нервы молодого варганца были напряжены до предела, но он, не шелохнувшись, смотрел, как на него несутся три стальные птицы. Сейчас они начнут стрелять, вот сейчас…
Но выстрелы так и не прозвучали. Флайеры внезапно резко ушли в небо, едва не оглушив Чейна. Чуть позже остановились и бронетранспортеры, которые к этому времени уже успели домчаться до моста, перекинутого через ров.
Из рации послышался знакомый голос Вреи. На этот раз он был холодным и совершенно чужим.
– Ты хотел что-то мне сказать, Морган Чейн?
– Да, Врея.
– И для этого ты перебил весь патруль?
– Нет, я убил только двоих и очень сожалею об этом.
– А о том, что недавно так бессовестно обманул меня, не сожалеешь?
– Пожалуй, нет.
– Вот это наглость! Узнаю Звездного Волка! Так что же ты хочешь на этот раз мне сказать, какую очередную ложь?
Чейн облизнул пересохшие губы и произнес те слова, которые никогда и никому не говорил:
– Я люблю тебя, Врея!
Когда за решетчатым окном камеры уже стали сгущаться сумерки, в коридоре наконец послышались шаги. Звякнул отодвигаемый в сторону засов, и под потолком камеры зажегся желтый свет.
Чейн широко зевнул и встал с койки. Днем ему удалось наконец-то выспаться, и физически чувствовал он себя совсем неплохо, хотя в голове еще царил сумбур.
Дверь открыл офицер в синей форме. Вслед за ним в камеру вошла Врея в такой же военной форме и с золотистыми погонами на плечах.
– Идите, Хантер, – негромко сказала она, демонстративно не замечая Чейна.
– Но, леди…
– Подождите за дверью, – сердито прервала Врея. – Этот человек не причинит мне вреда.
Офицер молча поклонился и, бросив на варганца выразительный взгляд, вышел и захлопнул за собой металлическую дверь.
– Садись, милая, – сказал Чейн, добродушно улыбаясь и указывая на пластиковый стул. – Прости, что нет ничего лучшего – мебель, сама видишь, в этих апартаментах скудноватая.
Врея впервые взглянула на молодого варганца, и этот сердитый, презрительный взгляд не сулил ему ничего хорошего.
– Хватит паясничать, Морган, – ледяным тоном произнесла она. – Ты доставил мне и без того массу неприятностей. Солдаты горят желанием разорвать вражеского лазутчика на части, ведь ты убил двух их товарищей!
– Это произошло случайно, – грустно произнес Чейн. – Они напали на меня сзади… В таких случаях я всегда прихожу в ярость.
– А теперь весь батальон охраны пришел в ярость! Если бы ты знал, с каким трудом я сдерживаю каждый день военных, чтобы те не начали операцию по очистке гор от нелегалов! А тут появляешься ты, и… – Она безнадежно махнула рукой и, усевшись на стуле, устало посмотрела на варганца – Зачем ты прилетел на Арку, Морган?
– Я же сказал: потому что люблю тебя, – с трудом сохраняя спокойствие, ответил Чейн. Врея жестко усмехнулась.
– Ну, об этом ты уже говорил, когда на тебя стали пикировать флайеры. Сейчас я хочу знать правду.
От пристального взгляда молодой женщины у Чейна пересохло в горле. Судорожно сглотнув, он произнес:
– Но это на самом деле главная причина! Все эти полтора года я тосковал о тебе, и…
– Главная причина? – резко перебила его Врея. – Значит, есть и не главная? Лучше бы начать с нее, Чейн, если не хочешь сразу же поссориться со мной.
Усевшись на койку, Чейн озадаченно взглянул на Врею.
