знаменитым взглядом. Похоже, что в этот раз он дал сбой, старик совершенно ни обращал внимание на ее чары.
– Что вы говорите? – притворно удивился старик, на которого взгляд, похоже, никак не подействовал. – А вот я располагаю сведениями, что вы жительница Санкт-Петербурга, российской столицы, и зовут вас Ольга Григорьевна фон Штайн. Мошенница и аферистка. Мы располагаем показаниями очевидцев и многочисленных свидетелей. А это весьма серьезно. На этот раз вам не отвертеться.
– Меня зовут Амалия Шульц, – твердо ответила Ольга и ясно посмотрела в мутные стариковские глаза.
– Вот это и плохо, – произнес вдруг старик и участливо посмотрел на Амалию. – То, что вы разыскиваетесь полицией России за совершение афер и финансовых махинаций, к тому же совсем недавно вы очень красиво обобрали ювелирный магазин в Варшаве, – это одно. И произошло оно вне границ Австро-Венгрии, так что касается только России и вас. А вот то, что вы проживаете в Вене под чужим именем, – это совсем другое. И это уже касается нашей империи. А у нас страна консервативная, мы очень любим порядки. Так что лучше вам признаться в проживании под чужим именем и отсидеть положенный срок в тюрьме.
– В тюрьме?! – невольно выдохнула Ольга Григорьевна.
– Именно так, в тюрьме. А что вас, собственно, удивляет? В нашей стране с этим строго.
– И сколько мне придется находиться… в изоляции? – спросила Амалия.
– Несколько месяцев, надо полагать. Но все зависит от того, как распорядится судья…
Амалия задумалась.
– Но ведь если я сознаюсь, что проживала под чужим именем, это будет значить, что тем самым я признаю, ну, или почти признаю, что я и есть та самая Ольга Григорьевна фон Штайн, разыскиваемая полицией России мошенница и аферистка. Так?
– Пожалуй, так, – согласился следователь.
– Господи, это же будет равносильно подписанию себе каторжного срока, – раздумчиво сказала Амалия.
– Это если вас выдадут России, – заметил старик.
– А меня могут выдать России? – спросила Амалия.
– Могут, – согласился старик. – А могут и не выдать, ведь означенных преступлений вы на территории нашей империи не совершали. Впрочем, – он немного подумал, – все будет зависеть от решения судьи.
– Тогда я не признаю себя виновной в том, что проживала под чужим именем, – безапелляционно заявила Ольга. – Меня зовут Амалия Карловна Шульц. Все. Точка.
Старик кивнул, написал что-то на листе бумаги и пододвинул его Амалии-Ольге.
– Распишитесь, – сказал он. – Здесь и здесь.
Амалия внимательно прочитала бумагу и расписалась.
– Это все? – спросила она.
– Все, – ответил следователь. – А что вы еще хотели? Дело решенное.
– Когда состоится суд?
– Не ранее чем через неделю, – не сразу ответил старик.
– Значит, пока я могу идти? – поднялась со стула Амалия.
– К сожалению, это невозможно, – следователь сказал это, сведя брови к переносице, однако взгляд его был сочувствующим. Похоже, он и правда сожалел.
– Почему? Боитесь, что сбегу? – она снова обворожительно улыбнулась. – Тогда организуйте наблюдение за мной.
– Нет, – ответил следователь. – Просто по закону я не имею права освободить вас до суда, поскольку вы не являетесь австрийской подданной. Так что, – он замялся, но все же произнес, – я крайне сожалею, но обязан заключить вас в тюрьму. Я уже подписал постановление о содержании вас в предварительном заключении…
– Ну и как ты ее найдешь? – Савелий посмотрел на Артура с неподдельным интересом. – В полицию обратишься?
– Только не это! – вскинул брови Артур. – С полицией я никаких дел предпочитаю не вести. Вот они со мной – да, бывает.
– Да, смешно, – расхохотался Родионов, глядя на приятеля. – Чтобы обвести вокруг пальца такого битого волчару, как ты, Артур, нужно иметь семь пядей во лбу. А может, и больше… Выходит, у этой пасторской вдовы с мозгами и ловкостью рук все в полном порядке.
– Я так думаю: ее кто-то пригласил на именины префекта, – задумчиво произнес Артур. – Или привел. Если не сам префект, то кто-то из его окружения. Когда мне станет ясно, с кем она пришла, то нетрудно будет узнать про нее и все остальное.
– Ну и как ты это узнаешь? Дознание проводить будешь? – усмехнувшись, спросил Родионов.
– Хотелось бы придумать что-нибудь похитрее…
– Как ты узнаешь, где она живет?
– Я надеюсь, мне помогут друзья, – Артур прищурился и выразительно посмотрел на Савелия.
– Ты что имеешь в виду? – отпрянул от него Родионов.
– То и имею, что ты как раз сейчас подумал, – не отрывая от приятеля взгляда, ответил «граф».
– Брось, Артур. Ты же не заставишь меня спрашивать у всех, кто был на именинах префекта, не знают ли они, где живет в Вене эта вдова магдебургского пастора по имени Амалия Шульц?
– Не заставлю, – согласился Артур. – Просто попрошу сделать это как друга.
– Я понимаю, что я в какой-то мере твой должник, но…
– Вот именно, – оборвал его на полуслове Артур.
– А если она никакая не вдова и не Шульц? – уже сдаваясь, буркнул Родионов.
– Вот ты и выясни это, – уже мягко улыбнулся Артур. – Мне это нужно…
– Ну, знаешь…
– Да знаю, знаю…
Расспрашивать женатому человеку про женщину, что была на рауте у префекта, являлось делом весьма щекотливым и в какой-то мере даже опасным. К тому же можно было очень даже запросто схлопотать за таковой интерес от Елизаветы Петровны, причем по полной программе. Лиза не терпела никакого соперничества. Узнав о подобном интересе со стороны мужа, она вряд ли подумала бы, что он увлекся другой женщиной и что их любовь вдруг дала трещину. Савелий с самого первого дня их знакомства относился к ней трепетно и с восторгом, чего, признаться, она никак не ожидала от вора высшей квалификации и маза, с которым считались первейшие фигуры уголовного мира и которого уважительно по имени и отчеству называли даже самые отъявленные храпы и уркаганы зловещей Хитровки.
Конечно, ревность отыскала бы в ее сердце уязвимую точку, однако первым делом она подумала бы о том, что с женщиной, к которой Савелий вдруг начал проявлять интерес, связано какое-нибудь его новое дело. В Вену же супруги приехали просто отдохнуть, завязать новые знакомства, которые впоследствии могли бы пригодиться, и присмотреться к Национальному коммерческому банку, крупнейшему в Европе после лондонского «Куттс-ов-зе-Странд» (банка Ее Величества королевы Великобритании). Впрочем, об этом интересе она могла и не узнать, если просьбу Артура выполнить быстро и незаметно. Посему Савелий Николаевич решил супруге ничего не говорить и стал ненавязчиво расспрашивать своих австрийских знакомых из числа приглашенных на именины префекта об Амалии Шульц и месте ее проживания.
На удивление, никто толком не знал ни кто она такая, ни где живет. Похоже, никто из гостей префекта не приглашал ее на раут; по крайней мере, она пришла одна, что означало единственное: ее пригласил сам префект или его супруга. Жену префекта Савелий расспрашивать не решился, а вот префекту, при встрече, которую Родионов попытался обставить как случайную, такой вопрос задал.
– Да, – ответил префект, не подав виду, что он несколько удивлен вопросом господина Родионова, – это одна из новых знакомых моей жены, и пригласила ее на мои именины именно моя дражайшая половина.
Не имея никакого плана разговора с префектом и не зная, как дальше вести себя с ним, Савелий начал врать напропалую.
